Александр Бирюк - Совершенно секретно

Хатчинс неожиданно понял, что ему также неожиданно удалось произвести самую удачную вербовку за всю свою карьеру. Хотя Тепер и не обещал начать работать на англичан в полном объеме и немедленно, но было очевидно, что “парой-другой услуг” дело тут не ограничится. Как оказалось позже, полтора года спустя, он передал англичанам не только все архивы русской разведывательной миссии в Париже, но много другого “добра”, которое в свое время значительно облегчило англичанам работу по “всовыванию палок в колеса” нарождающимся добрососедским советско-американским отношениям в 20-е годы. И хоть вся эта возня в конечном итоге вышла хитроумным англичанам боком, Хатчинсу “вербовка” Тепера помогла сделать поистине головокружительную карьеру. [201]Впрочем, речь сейчас не об этом.

Итак, капитан Хатчинс узнал, что за спиной его родины назревает беспрецедентный военно-политический заговор с целью значительно ущемить интересы великой Британской империи после победы над Германией и Австро-Венгрией. Он собрался было броситься с этой информацией к своему руководству, но Тепер остудил его пыл, посоветовав не торопиться и воспользоваться полученной информацией наиболее выгодным образом — для начала следовало поймать этого Пауля Юпертса и заставить давать его показания, тем более что хоть Юпертс и работает на вражескую разведку, но об этом он, закоренелый тевтонец, даже не подозревает. Его шеф, который послал Юпертса на задание — и тот не является русским шпионом, полагая, что работает только на американцев.

Однако Тепер, невзирая на свое относительно высокое положение, тогда не знал (и о чем англичане узнали только после войны), что участие русских в этом деле, заключается в том, что это благодаря стараниям их резидентуры в Германии преподавательский состав разведшколы в Антверпене почти на четверть состоял из агентов русской разведки, которые приглядывали и за “фрейлейн Доктором”, и за всеми остальными лицами, за которыми стоит приглядывать агентам русской разведки в этом случае. Существуют сведения, что и сама мысль устроить разведшколу именно на территории оккупированной страны была внушена Вернеру Гроссу тоже русскими, и одним из “советчиков” был адъютант “матерого разведчика” Герхард Шарп, продавшийся русской разведке еще до войны за 50 тысяч золотых рейхсмарок ежегодно плюс соответствующие премиальные.

“Удачливый русский шпион” Пауль Юпертс, продолжая собирать информацию о системе английской обороны на левом фланге Западного фронта, и не подозревал, в какой чудовищный переплет попал, согласившись работать на разведорганы своей родины только лишь за ордена и медали. Зато он прекрасно отдавал себе отчет в том, что как только его поймают в британском тылу, то тотчас же расстреляют. Один раз он уже попадался, но ему удалось бежать, причем такое везение он отнес исключительно на счет своей сообразительности. И ему было совершенно невдомек, что этот побег, как и задержание, были организованы теми, против кого он так плодотворно работал. Как только Хатчинс получил сведения о Юпертсе, он сразу же принялся за разработку планов по его поимке, но тут в дело вмешался помощник Тепера, лейтенант Займовский.

…У Займовского, этого молодого, но от природы сообразительного и имевшего неплохой практический разведывательный опыт офицера была плохая привычка подслушивать разговоры своего начальства, но в данном случае эта привычка сыграла очень положительную роль для дела, за которое он болел душой. Когда лейтенант узнал о том, что его начальник, капитан Тепер, решил запродаться англичанам, ему и в голову не пришло набиваться к нему в сообщники в надежде получить свои дивиденды с этого дела. Однако в миссии не было никого, кому бы он мог доверять, и тогда он поступил настолько разумно, насколько этому могла помочь его сообразительность — он обратился прямиком к американцам в лице Гарольда Фелтона, военного наблюдателя армии США в Париже. И правильно сделал, потому что Фелтон, являясь одним из самых доверенных помощников ван Демана, был в курсе всех русско-американских “шашней” во Франции, и прекрасно понимал, что в один прекрасный момент ему придется спасать своих агентов не от германцев, а от неразборчивых в средствах и скорых на расправу французов, или что еще хуже — от завистливых к чужим успехам англичан. И поэтому он был готов к любым неожиданностям.

Тепер, однако, не знал имени агентурного руководителя Юпертса, который тайно работал на русских и американцев — эти сведения под семью замками хранились только в двух местах планеты — в русском генеральном штабе и в личном сейфе полковника ван Демана, и зарубежным миссиям о таких вещах знать не полагалось. [202]Не знал этого, естественно, и Фелтон, однако он опасался, что изловив шпиона, англичане узнают это имя быстрее него, и тогда англичане подомнут под себя не только французскую разведку, но и американскую — русская им в любом случае была не по зубам, хотя они и могли ей здорово напакостить. Фелтон в своих размышлениях пошел дальше — он допустил даже и то, что англичане попросту уничтожат “агента Тигровые глаза”, тайно сообщив о нем куда надо за линией фронта и подставив под удар самого прощелыгу Тепера, что б отбить у неопытных американцев тягу к сепаратным соглашениям с русскими за их спиной. В конце концов этот вариант показался Фелтону наиболее вероятным, и он решил спасать положение любой ценой.

…Наиболее сильной стороной молодой и не зацикленной на штампах и шаблонах американской разведки являлось то, что в экстремальных ситуациях разведчикам не только позволялось, но и вменялось в прямую обязанность действовать самостоятельно, без какой-либо оглядки на вышестоящее начальство. Перед Фелтоном стояла реальная цель, поставленная как раз такой экстремальной ситуацией, и он использовал для ее достижения все имеющиеся у него под рукой средства, не тратя времени для связи с ван Деманом или Вильямсом. Вильямс мог бы потребоваться для передачи экстренного сообщения в Антверпен, но для этого также уже не было времени. Фелтон поступил по другому — он явился к начальнику агентурного отдела французской разведывательной службы полковнику Эрмели и предложил ему поучаствовать в одной многообещающей операции по дезинформации немцев путем засылки к ним агента, снабженного ложными сведениями. В качестве этого агента он предложил использовать настоящего германского шпиона, одного из тех, кто был недавно пойман французской контрразведкой и томился в ожидании расстрела. Туповатый, невзирая на свое ответственное положение, Эрмели с готовностью клюнул на приманку, тем более что командование было недовольно действиями полевой разведки, прохлопавшей внезапное наступление немцев на Верден, и потребовало активизировать деятельность разведки агентурной. Так что американец со своим планом появился как раз вовремя.