Константин Скворцов - Каменный Пояс, 1986

Недавно на керамическом заводе один неквалифицированный специалист, Вяткин по фамилии, в людях разочаровался! Вообще-то он и раньше их не особенно долюбливал, считал как бы за брянских волков, а теперь и вовсе разлюбил.

Через них Вяткина с работы выгнали по собственному желанию — будто он облицовочных плиток хотел упереть сверхнормативно, да не вышло, благодаря нечестности некоторых людей. И даже в честь него дружеский шарж вывесили под названием «Несун», изобразив в искаженном виде со смешным уклоном, наподобие капиталиста. А, между прочим, все знают, что у Вяткина капитала никогда не скапливалось больше, чем рупь восемьдесят, и даже у последнего пиджака на днях кореш весь воротник выдрал с подкладкой, придя в сильное возбуждение за праздничным столом.

Через кореша все дело вышло. А также через международную студенческую игру, которую неизвестные личности по почте распространяют.

Вяткин плитку носил, прямо сказать, бескорыстно, как друг, товарищ и брат этого самого кореша, который решил свой санузел новой плиткой обложить — для эстетики и чтоб люди завидовали!

Со своей стороны кореш каждый раз сервировал Вяткину праздничный стол в виде денатурки, доставая по блату данный дефицитный напиток в магазине «Бытовая химия», где сотрудничал продавцом.

Кроме того, в целях материальной заинтересованности он стимулировал Вяткина небольшим авансом, с которым Вяткин пошел отдыхать и оздоровляться у каждого куста в ПКиО и там сильно вышел из сметы, даже не хватило расчесться полностью за культобслуживание в MB, хотя ему оказали уважение как старому клиенту, поверив в долг.

Но, занимая невысокий пост по сколачиванию деревянной тары, Вяткин никаким государственным транспортом для личных нужд не располагал. Поэтому ему приходилось реализовать плитку незначительными партиями — сколько влезет за пазуху.

А кореш сгоряча всю старую плитку уже ободрал и загнал по коммерческим расценкам. Теперь он, понятно, сильно расстраивался, видя, что санузел из очага культуры и хранения пищевых запасов превратился в объект бесхозяйственности и разгильдяйства, как любят выражаться сотрудники редакций. Сам же он был не то чтоб сильно скупой, но являлся принципиальным любителем мордобоя, хотя временно воздерживался.

И только раз за праздничным столом сделал Вяткину строгое предупреждение, поставив на вид:

— Ты, Девяткин, заруби! Мошенства я не уважаю!.. А кругом одни мошенники пошли: никому довериться нельзя! Недавно вот у меня рупь слизали, и концов не найдешь!

Вяткин, конечно, сильно удивился и даже слегка не поверил, что у кореша могли рупь слизать.

— Через игру все вышло, — уточнил кореш. — Международная такая студенческая игра... Получил я письменное приглашение... Мол, эта игра в шестой раз опоясывает земной шар... Вышлите по приложенному адресу рупь и еще пятерых сагитируйте на игру, а те пускай еще пятерых сагитируют, так и пойдет... взаимообмен такой, понял? А как дойдет до меня очередь, так две тыщи человек должны будут по рублю на мой адрес выслать. Там все крепко рассчитано! Я хоть студентом никогда не был, но вижу — смысл есть рублем рискнуть. Посылаю рупь по адресу в город Кусу, жду... И вот уже поболе года прошло — никакого толку! Хоть бы трояк прислали... для смеха! Я сперва на жинку думал: может, она втихаря вынимает, есть у нее такая привычка. Установил дежурство у почтового ящика — ни хрена... Мне, понимаешь, не так за свой рупь обидно, как доверие они, гадюки, подрывают, люди должны быть доверчивыми друг к другу, а они что! Через это у меня сердце закаменело, и я ко всем без разбору доверие потерял...

— Неужто, и ко мне потерял? — навел справку Вяткин, а кореш подумал и говорит:

— Нет, к тебе, Шестеркин, я покуда не совсем потерял. Но чую, в скором времени должен потерять... Через неделю потеряю! Потому как через неделю один экспедитор сулился меня на своем рефрижераторе в Кусу подкинуть, там я этого студента найду и рупь свой с потрохами из него выну!.. А ты к тому дню плитку представь целиком и полностью. Иначе тебе, Двойкин, я кол меж рог врублю... А то этого экспедитора скоро выгоняют — по недоверию и по пьянке... А я как гляну на санузел свой, да еще про рупь вспомню, могу от инфаркта помереть! Однако раньше, чем помру, я кой-кому предварительно пасть порву, если он будет мне волынку тянуть!

Вяткин данный намек понял и решил ускорить технический прогресс с плиткой. В обеденный перерыв он нанес дружественный визит в закуток, где шофер Колька-солдат со своим конопатым напарником занимались распитием молочных напитков. Предложение быть третьим Вяткин со всей решительностью отверг, так как к молоку относился отрицательно, считая его вредным для своего здоровья и боясь заболеть холерой.

И он этим водителям транспорта внес такое рацпредложение:

— Молоко, ребятки, ежели им систематически злоупотреблять, может подорвать ваши молодые неокрепшие организмы: в нем нынче большой процент ДДТ содержится, а молочный жир способствует антисклерозу мозгового вещества — по телевизору зачитывали! Зато вы свободно могли бы по бутылке чистейшей денатурки на рыло иметь, если б одно общественное дело провернули... Сами знаете, какая сейчас огромная стройка развернулась — особенно в частном секторе. И государство не управляется полностью удовлетворять всю потребность в смысле, скажем, левой плитки. А подкинули бы вы на своей бандуре пару-тройку левых ящиков, то и строителям подмогнули и кой-какой навар имели бы с этого дела, как говорится, для дома, для семьи... А вам потому оказал такое доверие, что вижу — вы ребята молодые, совесть имеете...

Колька-солдат пошептался в стороне со своим конопатым напарником и сказал, что результат будет налицо завтра.

Кореш с радости, хоть сильно скрипя зубами, выдал Вяткину-Девяткину для стимулирования Кольки-солдата дополнительный аванс, которым Вяткин, идя через ПКиО, расчелся за прошлые услуги MB и обратно задолжал по новому кругу.

А утром, явившись со свежими силами на завод, увидел тот самый дружеский шарж, который вполне мог шестеркинский авторитет подорвать, особенно, если учесть шестой привод к начальнику охраны с гвоздями и прочим мелким инвентарем.

А кореш не только не выразил соболезнование, но вовсе озверел и частично исполнил свое суровое обещание, для первого раза ограничившись отрывом воротника и легкими телесными повреждениями средней тяжести.

Конечно, другой за свои кровные деньги и напрасно затраченную денатурку как минимум голову оторвал бы, не говоря уж о воротнике, но кореш проявил гуманизм и отпустил Вяткина в практически живом виде, тем более, что убивать его до смерти было нерентабельно, не заведя другого блата на керамическом заводе.