Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2002)

С другой стороны, не менее важно назвать и внешние причины. Нельзя не видеть, что во многих странах Азии и Африки, в границах исламского ареала, в том числе на Ближнем и Среднем Востоке, рост терроризма связан с последствиями вмешательства Запада. Речь идет о политике так называемой глобализации, то есть установления нового мирового порядка по американскому сценарию. И поскольку эта политика предполагает некую универсализацию общественной жизни по американскому образцу, стирание национальной самобытности и цивилизации ради сохранения прибылей транснациональных, прежде всего нефтяных корпораций Запада, она не может не вызывать растущего сопротивления, в частности, в исламском мире. Происходит столкновение геополитических интересов Запада и национальных интересов государств Ближнего и Среднего Востока и других стран Азии и Африки, стремящихся идти по своему пути в соответствии со своими ценностями, чтобы занять свою нишу в мире. В регионе Ближнего и Среднего Востока это движение исламского сопротивления, так же как и в былые времена борьбы за независимость, развертывается под знаменем ислама.

В современный период, в условиях явного неравенства сил и военно-технического превосходства Запада, движение исламского сопротивления противопоставляет политике глобализации и американизации свою идею построения исламского государства и объединения всех мусульманских стран в единую Умму. Одним из примеров такой тенденции была исламская революция в Иране, приведшая к появлению Исламской Республики Иран. В других случаях отдельные отряды исламского движения сопротивления избирают тактику террора в борьбе за власть и построение исламского государства, как это имело место, например, в Афганистане и происходит сейчас в Алжире.

Для действий ряда экстремистских группировок и организаций политического ислама в зоне арабо-израильского конфликта, таких, например, как “Хамас” , “Исламский Джихад”, “Хизболла” , “Братья-мусульмане”, характерно использо­вание методов насилия не только непосредственно против представителей Запада (например, нападение на американский военно-морской фрегат в порту Аден в Республике Йемен в 2000 г., на военно-воздушную базу США в Дахране в Саудовской Аравии и другие факты), но и против тех государственных структур в своих странах, которые ориентируются на сотрудничество с Америкой, подтверж­­дение тому — покушение на президента Египта Мубарака, на некоторых коллабо­ра­ционистов в Палестине. Но главной мишенью этих группировок является Израиль, который они рассматривают не иначе как орудие политики Америки и препятствие для освобождения Палестины и одной из великих святынь ислама — Иерусалима. Этот аспект деятельности движения политического ислама вплотную подводит нас к ключевому пункту анализа: природе терроризма на Ближнем Востоке и к месту в нем государства Израиль.

Как известно, идея построения в Палестине еврейского государства восходит к 1897 году — году созыва в швейцарском городе Базеле первого сионистского конгресса, положившего начало сионистскому движению. Как признавал позднее “отец” сионизма Теодор Герцль в своих “Дневниках”, слово “Home” — “дом”, или “очаг”, заменяло слово “государство” в целях дипломатии. “Не надо беспокоиться, — пояснял он, — люди прочтут его, то есть слово “Home”, как еврейское государство”. В тех же “Дневниках” Т. Герцль писал: “Если бы я должен был суммировать базельский конгресс, а я остерегусь говорить это публично, — то это звучало бы так: в Базеле я создал еврейское государство. Если бы я сказал это сегодня вслух, ответом мне был бы всемирный смех. Возможно, через пять лет, а возможно, через 50 лет это будет знать каждый”.

В те годы — в период “раннего сионизма” в конце ХIХ — начала XX века, возможно, мало кто в мире серьезно верил в вероятность осуществления сионистского плана построения в Палестине еврейского государства. Многим этот план казался несбыточной мечтой или просто химерой: слишком сильно отличались социально-политические и социально-экономические условия в Палестине — арабской стране, от тех условий, в которых жили евреи в европейских странах, чтобы побудить их сняться с насиженных мест и “искать счастья” в этой стране. Слишком острым было соперничество колониальных держав в господстве над Палестиной. Однако, как ни парадоксально, именно это соперничество держав и их стремление использовать еврейскую иммиграцию в Палестину в качестве орудия колониальной политики и помогло сионизму “встать на ноги”, а затем приступить к осуществлению своих планов.

29 ноября 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов приняла резолюцию № 181/11, которая предусматривала прекращение действия британского мандата на Палестину и ее раздел на два государства — еврейское и арабское*. В соответствии с этой резолюцией в ночь с 14 на 15 мая 1948 г. в Тель-Авиве была оглашена Декларация об образовании еврейского государства Израиль.

Следует подчеркнуть, что “конструирование” еврейского государства в Палестине произошло на основе политического решения(резолюции ООН) без учета мнения ее коренного, арабского населения, составлявшего к тому времени 2/3 всех жителей страны. Это обстоятельство, по мнению некоторых исследо­вателей, вообще ставило под сомнение легитимность этой резолюции и провоз­глашенного государства Израиль. Например, американский исследо­ватель еврейского происхождения Альфред Лилиенталь считал, что “принцип источника власти как мнения большинства — основной, коренной принцип демократии и независимости — был забыт, когда дело зашло о разделении Палестины. Поэтому данную резолюцию можно рассматривать как политическую, которую разработали сионисты и их друзья, нарушив при этом принцип справедливости и демократии”.

Возникновение государства Израиль на земле Палестины, бывшей с VII века неотъемлемой частью арабского мира и населенной преимущественно палестин­скими арабами, возможно, и не привело бы к затяжному арабо-израильскому конфликту, если бы евреи-иммигранты относились к палестинцам как к равным себе, по-человечески, или если бы они интегрировались в арабскую среду. Однако, как признавал Артур Кестлер — автор, явно симпатизировавший сионизму, — “арабы были для них (иммигрантов) политической проблемой, но никак не нравственной или человеческой. Присутствие арабов было для них досадной случайностью, как мебель, забытая в доме временными съемщиками. Евреи палец о палец не ударили, чтобы привнести в среду арабов европейскую культуру или усвоить какие-то полезные элементы восточной культуры... Сионисты рассматривали себя в качестве представителей высшей расы, а в арабах видели людей второго сорта...”*.