Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2003)

И все же поддержка была — да еще какая! Поддержать наш фестиваль приехали митрополит Питирим, Государственный академический концертный оркестр “Боян” под руководством выдающегося русского музыканта А. И. Поле­таева, народные артисты Татьяна Доронина, Александр Михайлов, Зинаида Кириенко, Аристарх Ливанов, Татьяна Петрова, писатели Владимир Максимов и Владимир Крупин.

Поддержку деятелям подлинного русского искусства постарались в свою очередь оказать и мы. Вручены были наши первые премии “За выдающийся вклад в славянский кинематограф” великим мастерам С. Ф. Бондарчуку, Т. Ф. Макаровой, Н. А. Крючкову, М. Н. Ладыниной. Все они, тяжело пережи­вавшие распад страны и кинематографа, были глубоко тронуты этой наградой, вновь подтвердившей их великую роль в русском искусстве.

Закрытие фестиваля проходило всего через несколько дней после позорного предательства министром иностранных дел России Козыревым братской Югославии. Предательства, включившего Россию в блокаду едино­кровного и единоверного сербского народа. Особым решением жюри сербскому режиссёру М. Баичу был вручён приз “Хрустальный меч” за документальный фильм “Яма”.

Подготовив в кратчайшие сроки фестиваль и успешно проведя его, мы не успокоились на достигнутом, но обратили свои взгляды в будущее национального кинематографа: в помещении кинотеатра “Повторного фильма” была устроена учредительная конференция, на которой было принято важнейшее решение о создании Международного товарищества кинемато­графистов славянских народов — но пока в перспективе; на практике эту идею мы смогли осуществить лишь спустя пять лет.

А пока я увидел, что “первый блин” получился отнюдь не комом, понял, что начатое дело вполне нам по плечу, и самое главное — “Золотой Витязь” нужен людям, всем тем, кто просил нас не останавливаться на достигнутом.

Главным мотивом первого “Золотого Витязя” для меня навсегда останутся стихи Николая Языкова, прозвучавшие на открытии фестиваля:

О бранный витязь! ты печален,

Один, с поникшею главой,

Ты бродишь, мрачный и немой,

Среди могил, среди развалин;

Ты видишь в Родине своей

Следы пожаров и мечей.

И неужель трава забвенья

Успеет вырость на гробах,

Пока не вспыхнет в сих полях

Война решительного мщенья?

Или замолкла навсегда

Твоя за Родину вражда?

Не гордый дух завоеваний

Зовёт булат твой из ножон:

За честь, за веру грянет он

В твоей опомнившейся длани...

Неисповедимы пути Господни. Осенью 1992 года мне с первыми лауреа­тами “Золотого Витязя” довелось сопровождать В. М. Клыкова в блокадную Югославию, на открытие в Нови Саде памятника преподобному Сергию Радонежскому, а также для проведения “Эха «Золотого Витязя»” с показом награжденных фильмов. И чуть ли не в день отъезда мы внезапно решили попробовать провести второй “Золотой Витязь” — в 1993 году — в блокадной Югославии, в городе Нови Сад. Вот имена инициаторов этой идеи с сербской стороны: журналист Владо Мичунович, поэт Зоран Костич, профессор Радмило Мароевич и, конечно же, главный исполнитель нашей затеи — кинодраматург и продюсер Йован Маркович.

Сказано — сделано.

1993 год

Второй Международный кинофестиваль славянских фильмов мы провели с размахом, в два этапа. Первый — московский отборочный, второй, спустя месяц в Югославии, — основной. В Москве всё прошло спокойно, уверенно и даже, пожалуй, привычно. У входа в кинотеатр “Мир” играл духовой оркестр, и многие пускались в пляс прямо на Цветном бульваре. В фойе выступали фольклорные ансамбли, широко развернулась выставка народных промыслов.

Журналистов на посвященной открытию кинофорума пресс-конференции было уже в пять раз больше, чем на первом фестивале. Телевидение и радио полмесяца рассказывали о “Золотом Витязе” — фестиваль был замечен. Благодаря этому “Витязь” дал нам возможность постоянно напоминать общественности о нашем несогласии с блокадой и травлей Югославии.

Честь быть показанной на открытии фестиваля выпала документальной картине талантливого ленинградского режиссёра Александра Сидельникова “Вологодский романс”. Наград “За выдающийся вклад в славянский кинематограф” были удостоены Н. В. Мордюкова, В. М. Тихонов, И. В. Мака­рова, Б. С. Ступка (Украина), В. Т. Туров и С. М. Станюта (Белоруссия).

Всего же за 14 дней мы показали 60 картин, то есть состоялось 60 премьер! Шестидесяти режиссёрам и тысячам зрителей мы смогли подарить радость и надежду на то, что русский, славянский кинематограф будет жить. Чувство­валось, что “Золотой Витязь” буквально на глазах обретает уверенность в своих силах, растёт...

Одной из несомненных побед второго “Золотого Витязя” я считаю возвращение в разраставшуюся семью славянского кинематографа наших ближайших братьев — отпавших было от нее с завоеванием “незалежности” украинских кинематографистов. Готовясь к фестивалю, я понимал, насколько важно участие в грядущем кинофестивале украинских мастеров экрана — какой же славянский фестиваль без Украины? Но Украина в то время резко рванула в сторону от России и переживала бурный этап опьянения свой новообретенной “незалежностью”. К счастью, я сохранял дружеские отношения со многими ведущими украинскими кинематографистами. Я позвонил в Киев кино­режиссёру Юрию Ильенко и актрисе Людмиле Ефименко, пригласил их в Москву. Предложил приехать и выдающемуся украинскому актёру Богдану Ступке, кинорежиссёрам Леониду Осыке и Михаилу Ильенко, ведущим украинским киноведам Светлане Мусиенко и Валентине Слободян (ставшей впоследствии украинским оргсекретарём “Золотого Витязя”). И все они откликнулись на моё приглашение. Правда, Людмила Ефименко призналась мне потом, что когда в ее квартире раздался мой звонок, она подумала: “Ну вот... опять Москва... Только оторвались от неё, и снова...”. Ехали они с тревожным чувством, которое развеялось без следа, стоило им окунуться в сердечную атмосферу кинематографического братства. И украинцы оставались с “Золотым Витязем” все эти сложные годы: были в блокадной Югославии, в непризнанном Приднестровье, плыли с нами по Волге и Днепру. Вклад наших друзей в укрепление межславянского единства и популяризацию на Украине светлых идей “Золотого Витязя” огромен.

Представив москвичам конкурсную программу, я без промедления отправился в Нови Сад — готовить почву для прибытия на второй МКФ “Золотой Витязь” в блокадную Югославию основной киноделегации — 55 деятелей русского, украинского и белорусского кинематографа.

В Чоп поезд пришел с трехчасовым опозданием. Глубокой ночью я вышел на безлюдную привокзальную площадь — никакого встречающего автобуса, конечно, не было и в помине. С трудом нашёл тележку для груза, помолился за благополучное продолжение пути и только начал перегружать коробки с фильмами, как из ночи возникла фигура. Человек неторопливо подошел ко мне и тихо спросил: