Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

Большевики не прекращали наращивать усилия по узурпации власти. 1 сентября 1917 года исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов принял решение об объединении с губернским советом крестьянских депутатов. Образовался Соединённый исполнительный комитет Енисейской губернии, который провозгласил о взятии в губернии всей полноты власти в свои руки.

Весть о штурме Зимнего дворца и о переходе государственной власти в России в руки большевиков пришла в Красноярск 27 октября.

Вечером 28 октября в здании Дома просвещения состоялось заседание городской думы, в ходе которого были намечены срочные меры по захвату власти в городе.

С 25 ноября 1917 года в Красноярске закрывались все частные газеты, производились бесконечные реквизиции. Уже 3 марта 1918 года большевик Вейнбаум рапортовал в Петроград, что все промышленные, транспортные и торговые предприятия национализированы.

В декабре 1917 начала свою деятельность ВЧК. Бесчинства большевиков вызывали законное возмущение у всех прогрессивных сил.

18 июня 1918 года большевистская власть в Красноярске пала. 6/18 июня 1918 года Д. Е. Лаппо становится прокурором Красноярского окружного суда.

В своём воззвании, обращённом к красноярцам, кадеты писали:

«Граждане! Власть большевиков низвергнута народом. Весь исполнительный комитет совета рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов Енисейской губернии позорно бежал вниз по реке Енисею, захватив с собою всю флотилию, весь золотой запас Государственного банка, всю его наличность, все припасы — народное достояние населения не только города Красноярска, но и всей губернии. Губернский комитет партии призывает всех её членов, сочувствующих её демократическим лозунгам, лозунгам права, государственности, национальных и народных интересов, принять активное участие в создании условий для нормальной жизни впредь до организации постоянной власти, основанной на доверии всего населения».

Вскоре руководители красноярских большевиков, в частности Дубровинский, Парадовский, Вейнбаум, Яковлев, Белопольский и др., были арестованы. Инициатором привлечения их к ответственности выступил Д. Е. Лаппо.

Суд обвинил их в содействии отдаче приказа о расстреле чешских пленных-заложников, допущении бесследного исчезновения двух чехов, разрушении железнодорожных мостов, а также в других преступлениях.

Попытки восстановить нормальную жизнь сталкивались с многочисленными трудностями, продолжала подрывную деятельность партия большевиков, ушедшая в подполье.

В Красноярск части Красной Армии вступили 8 января 1920 года. Большевики развязали репрессии, был расстрелян редактор газеты «Свободная Сибирь» Фёдор Фёдорович Филимонов.

Д. Е. Лаппо был арестован 5 апреля 1920 года в г. Иркутске и через две недели был этапирован в Красноярск. Большевики намеревались обвинить Лаппо

«в попустительстве и укрывательстве всех белогвардейских бесчинств, творившихся в красноярской тюрьме».

В деле имеется следующее заявление Лаппо:

«В Чрезвыч. следств. комиссию арестованного Лаппо Дмитрия

Заявление

В 1879 году я вступил в организацию партии народной воли.

В 1882 году я был первый раз арестован за пропаганду среди солдат киевской крепости.

Потом я был много раз арестован и выслан в Сибирь.

В 1915 году надо мной производилось разследование вследствие рапорта усмирителя Сибири Мёллера-Закомельского царю.

За время моей службы в качестве судебного деятеля я не участвовал ни в одном политическом процессе.

Назначенный в революционное время прокурором Красноярского окружного суда, я

1. способствовал освобождению многих лиц, задержанных за прикосновенность к большевизму;

2. произвёл расследования о действиях должностных лиц и представителей союзного командования;

3. Высшее союзное командование требовало за мои действия от меня «полного удовлетворения»;

4. Министр Ю.(ридической — П. Л.) палаты требовал от меня объяснения по поводу обострения отношений с генер. Розановым;

5. мною были приняты прямые и закулисные меры не допустить совершиться военно-полевому суду по резолюции генер. Артемьева над 260 лицами, задержанными при свержении эсерами в 1918 году советской власти в Енисейской губ., и суд не состоялся;

6. мною раскрыто кошмарное убийство 31 лица в Красноярской тюрьме; провокаторы заключены под стражу; виновность генер. губ. Марковского в этом деле установлена;

7. о действиях военных и о положении прокурорского надзора я делал сообщение Красноярской городской думе, способствуя скорейшему свержению власти Колчака. Прослуживший делу революции 40 лет, я ныне арестован органами сов. власти. Видя в этом простое недоразумение по неосведомлённости, прошу меня из-под стражи освободить для представления доказательств моей невиновности. Всё мною изложенное может быть удостоверено печатными и письменными актами и свидетелями».

Уголовное дело содержит также информацию о составе семьи Д. Е. Лаппо. Он проживал по ул. Воскресенская, д. 41, состоял в гражданском браке с Прасковьей Яковлевной Малаховой (первая жена Д. Е. Лаппо — Марфа Семёновна Троицкая, сестра управляющего губернией при Колчаке Троицкого Петра Семёновича, на момент ареста Д. Е. Лаппо находилась на излечении в психиатрической лечебнице). У Лаппо было 4 сына — Дмитрий (29 лет), Лев (26 лет), Сергей (24 года) и Александр (16 лет).

К делу приобщены протоколы допросов ряда лиц (почти все они коммунисты), которые свидетельствуют, что обращались с ними в тюрьме с гуманностью и нельзя не видеть в этом руки Д. Е. Лаппо, как это видно из заключения работника ВЧК Коновалова (стиль оригинала сохранён — П. Л.):

Заключение

1920 года, июля 30 дня. Я, уполномоченный Красноярского губчека, рассмотрев дело за № 420 по обвинению гр. Лаппо Дмитрия Евдокимовича, бывшего прокурора Енисейского окружного суда, в попустительстве и укрывательстве всех белогвардейских бесчинств, творившихся в Красноярской тюрьме. Нашёл, что весь собранный следственный материал представляет собрание показание свидетелей всё дело в защиту гр. Лаппо, установить же преступных актов по существу его обвинить или доказать, не удалось. Гр. Лаппо может быть обвиняем только за своё политическое убеждение, как бывший лидер партии кадетов. Показание же наших товарищей коммунистов, бывших в тюрьме, как тов. Корн, тов. Гоштовский, тов. Дубровинский, тов. Назаренко, тов. Шапиро и тов. Сулаквилидзе получается впечатление, что если прокурорский надзор находился не в руках Лаппо, то ещё многие сделались жертвою военных властей, жертвою военно-полевых и прифронтовых судов, так наш тов. Корн Александра Ивановна, сидевшая в тюрьме, показывает: