Григорий Гольденцвайг - Клуб, которого не было
- Название:Клуб, которого не было
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2009
- ISBN:978-5-8159-0954-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Григорий Гольденцвайг - Клуб, которого не было краткое содержание
В книге Григория Гольденцвайга не придумано ничего. Известный журналист удирает из насиженного корпоративного кресла в ковбойскую историю – открывать ночной клуб. Почти сразу об "Икре" заговорит вся клубная Москва, а Гольденцвайг превратится в одного из главных промоутеров в стране. Выйдет ли все так, как он хотел? И что такое, собственно, клуб? Клубные хроники Гольденцвайга – о Москве 2000-х, ее людях ночных и дневных, и о том, почему любить этот город стало вдруг так сложно.
Клуб, которого не было - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Инициатива нашего подполковника – в строгом соответствии с требованиями пожарного надзора. Если заметят – клуб легко могут прикрыть. И как ее включать назад – никто не знает.
Сигнализация на дым-машину срабатывает: интерфейсы не совпадают. KISS бы понравилось и то и другое. Подождем десять минут без дым-машины.
Анечка висит на шее у интуриста в котелке. Друга встретила? Подмигивает мне чего-то. Я ей тоже подмигиваю. Мне подмигивает интурист.
О-ля-ля, это же Эдди! Клавишник Ройшн Мерфи, что пил с Аней по всей Москве, пока мы с Ройшн ездили по больницам. Заехал перед самолетом на Тбилиси.
– Какая у вас классная сирена. – Эдди хлопает меня по плечу и нажимает кнопку на телефоне.
– Внимание! Пожарная тревога! – немедленно отзывается гнусавая баба из трубки.
– Эдди, у нас еще дым-машина дай бог! – смеюсь я. – Только они с сигнализацией друг друга не любят. Как концерт вчера?
Ройшн собрала четыре тысячи человек в «Б1».
– Славно. Ты же знаешь, Ройшн хочет играть площадки как можно больше. Я, положим, люблю видеть, для кого играю, не за полкилометра за заграждением и спиной секьюрити, но это уж мои тараканы.
Наш травмоконцерт закончился именно речью Эдди. За это время видео с несчастным случаем Ройшн обогнало по популярности в интернете все ее видеоклипы. Эдди – незаменимый хелпер: в последние месяцы существования ансамбля Moloko послом курсировал между Марком Брайдоном и Ройшн, из одного угла студии в другой.
– Эдди, – просил Марк, – не мог бы ты передать этой, что последний дубль у нее – позорище?
– Ройшн, – переводил Эдди, – Марку кажется, что последний дубль получился не очень.
– Эдди, – просила Ройшн, – скажи этому, пусть сам тогда записывает, раз так.
– Марк, – переводил Эдди, – Ройшн… эрм… не готова переписывать.
Золотой человек.
Вчера в Питере Эдди спал в лобби пятизвездочного отеля: новообретенную питерскую подругу ему пригласить в номер не позволили. Один из лучших английских клавишников, скромник и молчун, провел ночь на диване у ресепшна. Девушка приехала за ним из Питера. Собирается в Тбилиси. Надо обязательно проверить, чтоб они добрались до «Президента» без проблем. У Эдди – заглядываю в счет, чтобы сделать скидку, – сильно не первый Jameson. Смотрят «Евровидение».
– Францию представляет Себастьян Теллье! Кавински отодвигает графин с водкой, вытягивается
вверх и становится еще длиннее. Вика откладывает вилку. В кадр вплывает окладистая борода Теллье.
– Внимание! Пожарная тревога! – вступает автоматическая баба.
– Merde! – брякает стаканом об стол Кавински.
– Это возмутительно! На Билане тоже так будет? – взвивается столик утонченных любителей «Евровидения».
Эдди включает запись бабы бэк-вокалом на своем телефоне.
Вика молча смотрит на меня.
– Лика, – звоню менеджеру. – Мы выключаем – нет, не дым-машину, а сигнализацию. Кто отвечать будет? Я буду. Я уйду через месяц, пусть хоть клуб юного пожарника здесь открывают.
Баба стихает через две минуты вместе с Теллье. Аня приносит Кавински еще бутылку водки. Извиняется.
– Эдди, – говорю я. – Мне кажется, ты хочешь немного поуправлять дым-машиной.
– Это можно, – без удивления соглашается Эдди. Кавински, бутылка и Аня перемещаются за вертушки.
«Евровидение» продолжается без звука.
– Это возмутительно! – кричат любители «Евровидения». – Сейчас же Билан будет!
Действительно, на экране Дима Билан. Только за вертушками уже Кавински: Эдди жмет на кнопку, и экран, столики, танцпол скрываются в дыму.
– Он мертвого поднимет, этот твой Кавински! – кричу на ухо Вике.
Дипработница чокается со мной бутылкой вина, пожимает плечами: не слышит. Подняв бутыль, ныряет в толпу – Свобода, ведущая народ. Набриолиненное французское электро – бонвиванская ода разврату: любители «Евровидения» вскакивают на стулья, Эдди упрямо жмет на кнопку дым-машины, Аня не без озабоченности несет сквозь бесконечное облако дыма еще бутылку водки – и это облако комнатного счастья накрывает нас с головой.
Дома куда как веселее, чем на концерте KISS.
Я посадил Эдди с подругой на такси до отеля. Надеюсь, они улетели в Тбилиси.
Анечка отвезла в отель Кавински. Пришлось, говорит, снимать с него ботинки – сам не мог. Обещал ей золотую клубную карту – вход во все парижские клубы. Месячный проездной.
Вика по состоянию здоровья взяла выходной на работе.
Дима Билан выиграл «Евровидение».
Broken Social Scene попеременно выбегают из-за обеденного стола, подбегают к высокому окну и разглядывают мокнущую под дождем толпу.
– Быстрей бы они внутрь попали, – роняет Брендан Каннинг.
У Каннинга, моего ровесника, бородища Деда Мороза, отчего он кажется намного старше: поверить, что грэмминосица Feist ему подруга и соратник, никак нельзя. Меж тем так и есть: двенадцать человек разматывали саундчек на четыре часа, выдували атмосферные партии, разворачивали помпезные оркестровки, оттачивая звук на каждом канале с не свойственным клетчатым рубашкам перфекционистским упорством.
Рейтинги – глупейшая вещь, но рейтинги, в которых эти одиннадцать похожих на лесорубов детин и девушка – главный инди-бенд в мире, определенно имеют под собой почву.
Я видел сет-лист. Знаю, что будет добрая половина Broken Social Scene – программа часа на два, не меньше.
Еще я видел кассу и смотрел вместе с Бренданом в окно: знаю, что в зале будет от силы человек триста. Никаких больше риторических вопросов – в десятимиллионном городе группа Broken Social Scene нужна мне, Николя, Олейникову, горстке друзей-журналистов. Все. Для них и делаем. Не удивляются же организаторы татарской дискотеки, что «Олимпийский» им не собрать. Жанр «для таких, как мы» – опасен. «Таких» может не оказаться. Поэтому спасибо, что триста человек.
– Welcome, yes, tickets are still available! – слышу знакомое звонкое. Спускаюсь вниз – у Лены в очереди сплошные экспаты. Мокрые все, дождь в Москве.
Поднимаюсь наверх: Broken Social Scene сидят с насупленными лицами. Борщ не угодил?
– Грегори, мы видели шарики, – объясняет Брендан. Канадское посольство прислало ящик шариков с канадским флагом.
– Это не годится, – Брендан сжимает шарик в руках, тот лопается, Брендан протягивает мне шмат белой резины. – Птицы в лесу это едят и умирают. Земля будет это переваривать триста лет. Я не хочу, чтобы это кидали на сцену.
Шарики не остановить: триста экспатов уже получили по шарику на входе. По-моему, это правильно, когда охранник после неизбежного «Колющее-режущее?» протягивает тебе шарик.
Поднимаемся с Бренданом в зал. Так и есть – весь зал в шариках с кленовым листом. Населению не жаль гибнущих птиц.
– Давай договоримся, – подмигиваю я. – Отнять эту вредоносную резину мы уже у них не сможем. Кидать на сцену они ее будут, к бабке не ходи. Лопайте эти шарики, если будут мешать, пожалуйста. А уборщица их потом в специальный мешок соберет – смотри, мы его вот здесь, с краю сцены спрячем. Осторожно: голова!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: