Лев Толстой - ПСС. Том 29. Произведения 1891-1894 гг.

Стр. 38, строка 12 сн.

Вместо : чернобыльником. — в СВ и в С : бурьяном.

Стр. 38. строки 3—1 сн.

Вместо : в которой ему показывались как будто светящие точки, тотчас же исчезавшие, как только он вглядывался в них — в СВ и в С : в которой он ничего не видел, кроме изредка покзывающихся ему и тотчас же исчезающих светящихся точек.

Стр. 39, строка 12 св.

Вместо : страха, — в СВ и в С : своего страха,

Стр. 39, строки 18—20 св.

Вместо : руки и ноги его дрожали и дыхание было прерывисто. Он видит, что пропадает среди этой ужасной пустыни и не видит никакого средства спасения. — в СВ и в С : и всё дрожало. Он уже забыл думать о сторожке и желал теперь только одного: вернуться к саням, чтобы не пропасть одному, как тот чернобыльник среди этой ужасной снежной пустыни.

Стр. 39, строка 9 сн.

Слов : железом крытый дом и амбар, наследник, — в СВ и в С нет.

Стр. 39—40, строки 1 сн. — 1 св.

Слов : правую руку, о которой он потерял перчатку, в СВ и в С нет.

Стр. 40, строки 4—5 св.

Вместо : святителю отче Миколае, воздержания учителя в СВ и в С : Николай чудотворен, воздержания учителю,

Стр. 40, строка 15 св.

Слов : подумал он, — в СВ и в С нет.

Стр. 40, строки 16—17 св.

Вместо : «Она выведет, а то и поймаю. Только не торопиться, а то зарьяешь и хуже пропадешь. — в С В и в С : и он бросился вперед.

Стр. 40, строки 18—19 св.

Вместо : он бросился вперед и бежал, беспрестанно падая. поднимаясь и опять падая. — в СВ и в С : он бежал, беспрестанно падал, поднимался и опять падал.

Стр. 40, строка 17 сн.

Слов : и лошади не догоню. — в СВ и в С нет.

Стр. 40, строка 15 он.

Слов : с платком — в СВ и в С нет.

Стр. 40, строка 14 сн.

Вместо : на бок шлеей, — в СВ и в С : на бок седелкой и шлеёй.

Гл. IX

Стр. 40, строки 3—2 сн.

Вместо : теперь совершенно прошел, — в СВ и в С : совершенно прошел теперь,

Стр. 41, строки 2—3 св.

Вместо : надо было делать что–нибудь, чем–нибудь заняться. — в СВ и в С: Надо было не думать о себе, надо было думать о чем–нибудь другом, надо было делать что–нибудь.

Стр. 41, строка 6 св.

Вместо : из левой перчатки — в СВ и в С : из перчаток,

Стр. 41, строки 6—8 св.

Слов : правая была безнадежно потеряна и, должно быть, уже где–нибудь на две четверти под снегом, — в СВ и в С нет.

Стр. 41, строка 8 св.

Слова : он — в СВ и в С нет.

Стр. 41, строка 10 св.

Вместо : и приготовился — в СВ и в С : приготовляясь

Стр. 41, строки 17—18 св.

Вместо : замерзавший уже Никита — в СВ и в С : мужик

Стр. 41, строки 19—20 св.

Вместо : махая перед носом рукой. Он махал рукой и говорил что–то, — в СВ и в С : махал перед носом рукой и говорил что–то,

Стр. 41, строка 3 сн.

Вместо : Заправив — в СВ и в С : заправляя

Стр. 42, строка 2 св.

Вместо : прислушивался к дыханию Никиты. — в СВ и в С: слушал дыхание Никиты.

Стр. 42, строка 5 св.

Вместо : помираешь. — в СВ и в С : помирать,

Стр. 42, строка 15 св.

Вместо : торжественное умиление. — в СВ и в С : умиленное торжество.

Стр. 42, строки 15—9 сн.

От слов : Так он лежал долго. — и кончая: лежащего под собой мужика. — в СВ и в С нет.

Стр. 42, строка 4 сн.

После слов : Страха он теперь не испытывал никакого. — в СВ и в С : Ему было тепло снизу от Никиты, тепло и сверху от шубы; только руки, которыми он придерживал полы шубы по бокам Никиты, и ноги, с которых ветер беспрестанно сворачивал шубу, начинали зябнуть. Но он не думал о них, а думал только о том, как бы отогреть лежащего под собой мужика.

Стр. 42, строка 3 сн.

Вместо : говорил — в СВ и в С : говаривал

Стр. 43, строки 1—2 св.

Вместо : час и другой и третий, но он не видал, как проходило время. — в СВ и в С : довольно долго.

Стр. 43, строка 14 сн.

Слова : Миколавна, — в СВ и в С нет.

Стр. 44, строка 5 св.

После слов : говорит он себе — в СВ и в С : И что–то совсем новое, такое, что он не знал во всю жизнь свою, сходит на него.

Гл. Х

Стр. 44, строка 15 сн.

Вместо : переезжая ручей, — в СВ и в С: у Ляпина

Стр. 44, строка 5 сн.

Вместо : копытом — в СВ и в С: копытами

Стр. 45, строка 6 св.

Вместо : и ни движенья, ни дыханья — в СВ и в С : и движенья и дыханья

Стр. 45, строки 7—6 сн.

Вместо : и такое же тело; но когда понял, — в СВ и в С : когда же понял,

Я знал Марью Александровну с детства. Случилось так, как это часто случается между молодыми людьми, что между нами были дружеские отношения, никогда ничего похожего на влюбление, если не считать одного вечера, когда они были у нас и играли в «дамы и кавалеры», и она, пятнадцатилетней девочкой с красными толстыми руками и черными прекрасными глазами и толстой, длинной черной косой, подействовала на меня так, что я вообразил на один вечер, что влюблен в нее. Но это было только один вечер, а остальное время – все сорок лет нашего знакомства – мы были в тех хороших дружеских отношениях мужчины и женщины, уважающих друг друга, которые особенно приятны, если они совершенно чисты от влюбления, какими были мои отношения с Марьей Александровной.

Дружеские отношения эти доставили мне много приятных минут и многому научили меня. Я не знал женщины, более полно олицетворявшей тип хорошей жены и матери. Многое я понял и узнал от нее, многому научился.

Последний раз я виделся с нею год тому назад, за месяц до ее смерти, которую ни я, ни она не предвидели. Она только что устроилась жить при мужском монастыре одна с своей кухаркой Варварой. Так странно было видеть ее, мать восьми детей и бабку чуть не полсотни внучат, одинокою женщиной, очевидно бесповоротно решившей, несмотря на более или менее искренние приглашения к себе детей, доживать свой век одной. Сначала мне показалось необъяснимо ее поселение в монастыре; я знал ее – не скажу свободомыслие – она никогда не выставляла его, – но смелость и здравомыслие. Полнота чувства, заполнявшего все ее сердце, не давала места суевериям. Знал я ее отвращение ко всякому лицемерию и фарисейству. И вдруг – домик при монастыре, хождение на службы и батюшка, отец Никодим, руководству которого она вполне подчинилась. Все это она делала скромно, умеренно, как будто немного стыдясь этого.

Когда мы свиделись, она, очевидно, избегала разговоров о том, почему она избрала такую жизнь. Но я думаю, что я понял. Она была человек сердца, а по уму совершенный скептик. Но без детей, без забот о них после своей сорокалетней трудовой жизни в семье ей нужно было на что направить свое чувство. В семьях детей она не нашла этого и решила уединиться, – а при уединении она надеялась найти утешение в том, в чем другие находили его, – в религии. Очевидно, ей было очень тяжело на сердце, но она была горда и за себя и за детей и только чуть, намеками, показала мне свое положение. Когда я спрашивал о ее детях – я всех знал их, – она отвечала мне неохотно, не осуждая их. Но я видел, какая – не драма, – а сколько разных драм было скрыто в ее сердце.