Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6316 ( № 12 2011)

– Как, по-вашему, способны ли сейчас книги повлиять на сознание общества и какими тогда они должны быть?

– Стоящие книги могут и влияют на сознание людей и их воздействие намного глубже, чем влияние, например, кино, но книги намного уступают тому же кино по охвату аудитории. К примеру, новый блокбастер за месяц посмотрит столько людей, сколько читателей наберётся у популярной книги в лучшем случае за несколько лет. Если выстраивать иерархию факторов, влияющих на построение личности человека, то на первое место я бы поставил личный опыт, затем книги и следующим уровнем – музыка, театр, кино и прочие источники. Почему книги я ставлю выше музыки или кино? Ответ прост, процесс получения информации из книги более трудоёмкий и творческий, в нём вы можете в любой момент остановиться и включить анализ – как бы я здесь поступил, было ли у меня что-то похожее в жизни и т.п., в кинотеатре же или на концерте вам дают некий готовый продукт, на который у вас есть только два вида реакции – либо принять, либо отвергнуть, времени для «включения» в процесс просто нет. Если мы будем говорить о книгах, которые выпускают для развлечений, то их влияние на сознание людей, по-моему, – наименьшее. Здесь как раз срабатывает эффект «жвачки» – пожевал, выплюнул и забыл.

– Вы издали сборник былин, а насколько востребована подобная литература сейчас?

– Это издание – скорее жест доброй воли, нежели некий коммерческий проект. Когда берёшь в руки книгу, листаешь её и понимаешь, что такая книга должна быть и жить вопреки всяким «невыгодно» и «нерентабельно». Во-первых – за этой книгой стоит многолетний титанический труд русских дореволюционных антропологов, которые изъездили всю Россию в поисках носителей нашей настоящей Истории – сказок, былин и мифов. Эту Историю передавали из уст в уста, и именно поэтому её невозможно было отредактировать в угоду тому или иному политическому строю, той или иной религии. Во-вторых, былины – это песенный жанр, и в книге (во втором томе) даются ноты, по которым любой желающий сможет исполнить ту или иную былину «в оригинале» – так, как она звучала ещё сотни лет назад. Из этой книги, думаю, любой читатель сможет вынести для себя что-то полезное: тот, кто интересуется историей, наверняка найдёт интересные факты, которые не отражены в официальных летописях, тот, кто интересуется музыкой, сможет попробовать себя в качестве русского гусляра, и самое главное – любой желающий сможет узнать, как же всё-таки жили наши предки, каковы были их нравы, обычаи, обряды, и всё это подано нашим красивейшим, поэтичным и первозданным русским языком.

– Наблюдается ли в литературе преемственность поколений – от сказителей до современных писателей?

– Возможно, есть современные писатели, предки которых когда-то были также писателями или сказителями, но сейчас, по-моему, эти связи потеряны. Просто есть люди, у которых есть дар писательства, и он развит усердной работой в этом направлении.

– Вы издаёте романы современных авторов (Асова, Гнатюков), в которых реконструируется наше славное прошлое. Какими особенностями должна обладать подобная  книга?

– Главная особенность романов-реконструкций – это атмосфера. Здесь важно максимальное описание всех деталей – от устройства быта до обрядов и верований. Также многое зависит и от внутренней чистоты самого автора, потому что он пропускает через себя своё произведение, и здесь важно, чтобы в тексте было как можно меньше от его эго – категорий, оценок и суждений.

– Каким вам видится будущее книги?

– По форме подачи думаю, что будет производиться некоторое смещение в сторону электронных носителей, но печатные книги останутся. Предметом роскоши бумажные издания наверняка не станут, по крайней мере в ближайшие 10–20 лет. По содержанию книг – некоторые издатели считают, что книга – это продукт моды, и они просто пытаются уловить тенденции спроса. Здесь как раз идёт разговор о нише «книг для развлечения» – детективы, «жёлтая» художественная пресса и прочая не очень качественная литература в любой нише книгоиздания, где пишут книги «под заказ». Это самый простой путь к получению сиюминутной прибыли, но о добром имени издателю с такой политикой лучше забыть. Есть издатели, которые пытаются вкус к своим книгам прививать, – это очень непростая задача, кроме всего прочего, здесь уже не последнюю роль играет осознание своей социальной ответственности.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

Целостная добродетель

Аристотель. Евдемова этика/ Пер. Т.В. Васильевой, Т.А. Миллер, М.А. Солоповой. – М.: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2011. – 408 с. – 1000 экз.

Книга включает в себя оригинальный греческий текст и параллельный русский перевод «Евдемовой этики» великого философа Аристотеля (384–322 до н.э.). Этот труд принадлежит к классическим образцам мировой этической мысли, к тем авторитетным произведениям, которые прежде всего должны привлекать внимание истинного ценителя мудрости, проверенной многими веками: «Несправедливым называют и преступающего закон, и корыстно стремящегося иметь больше, то есть нарушающего равенство. Из этого ясно, что «справедливым» будет и законопослушный, и тот, кто соблюдает равенство… Справедливость в этом смысле – завершённая и целостная добродетель». Особенностью нынешнего издания является новый перевод и то, что впервые «Евдемова этика» предлагается нашему читателю в полной версии – все восемь книг вместо ставших привычными пяти.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

Мучительный труд

Михаил Синельников. Огненные знаки: Избранные произведения. – М.: Исолг, 2011. – 288 с. – 3000 экз.

В сборнике объединены переводы с фарси стихов классических и современных авторов, а также собственные произведения М. Синельникова. «Общее наследие Ирана и Таджикистана – созданная на сладостном языке фарси бессмертная поэзия, которая стала одним из величайших чудес мировой цивилизации. Поэзия, конечно же, непереводима и тем более непереводима, насколько она велика…» – пишет он в предисловии, предваряя этими словами рассуждения о собственно искусстве перевода («О, это мучительный труд!»), в котором удача так редка: «Стыдно всего лишь точно зарифмовать дословный пересказ…» Поэтому и древний стихотворный размер, оказалось, способен вместить рефлексию нашего современника:

Приближаясь к медным трубам,