Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6322 ( № 18 2011)

На днях собираюсь внести взнос на памятник Д.М. Балашову и непременно это сделаю, но теперь уже с помощью другого банка…

В. КЛЕЕБЕРГ, МОСКВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: 18.05.2011 16:37:31 - Михаил Беляев (Сбербанк) пишет:

Здравствуйте! Большое спасибо за то, что Вы наши время и обратились к нам за разъяснениями! Очень жаль, что нам не удалось прояснить нашу позицию в ответе на Ваше первое обращение, однако я рад возможности прокомментировать позицию банка здесь. Сбербанк в своей деятельности придерживается принципов открытости и прозрачности ведения бизнеса. Масштабы банка и его особое положение в российской экономике определяют степень нашей ответственности перед клиентами, акционерами, сотрудниками и страной в целом. Именно поэтому благотворительная помощь, поддержка различных проектов в области медицины, культуры, спорта, популяризация здорового образа жизни являются для банка возможностью внести свой вклад в дело повышения качества жизни россиян. При этом Сбербанк не только самостоятельно поддерживает социальные проекты, но и поощряет к этому своих клиентов, в том числе и посредством устранения комиссии за перечисление благотворительных платежей. Однако у нас далеко не всегда есть возможность лишь по реквизитам определять: какая организация является благотворительной, а какая – нет. Более того, это невозможно однозначно определить и по названию организации. Поэтому Сбербанк ведет реестр благотворительных организаций, позволяя всем официально зарегистрированным фондам подать заявку на включение своих реквизитов в этот реестр с целью приема пожертвований в свой адрес от клиентов Сбербанка без комиссии. На наш взгляд, такая мера полезна не только для благотворительных организаций, но и для жертвователей, поскольку позволяет гарантировать правильное перечисление средств, так как в этом случае сам банк актуализирует реквизиты и гарантирует правильность зачисления. Я надеюсь, что мои комментарии помогли разобраться в сложившейся ситуации. Однако если у Вас остались какие-либо вопросы, то обязательно напишите нам и мы с радостью на них ответим. С уважением, Михаил Беляев Служба заботы о клиентах Сбербанка России

Общество

Не дай вам Бог сойти с ума

Многим кажется, что выборы депутатов сотрясают весь город. Но тысячи горожан не могут позволить себе такой роскоши – поиграть в мнения, потому что у них другие задачи. Им надо выживать. Поэтому будущие депутаты должны знать, как они это делают.

Роман Александрович Куликов – шизофреник с 19 лет. Сейчас ему 59. Полгода он проводит в психиатрической больнице, а когда становится полегче, возвращается домой. Роман Александрович до сих пор замечательно знает высшую математику, которую изучал в институте, и великолепно играет в шашки. Роману Александровичу от жизни почти ничего не нужно: обувь и одежду носит десятилетиями. Правда, в последние годы совсем плохо стало с домашним питанием – вся пенсия уходит на лекарства.

Ещё несколько лет назад психически больным людям они выдавались в аптеках бесплатно. Как и положено по существующим во всём мире законам. А потом постепенно то одно, затем другое лекарство стало продаваться за деньги.

Отец Романа Александровича, с которым он делил однокомнатную квартиру на улице Композиторов, давно умер. Роман Александрович живёт теперь со мной в одной комнате, за перегородкой из оргалита. Он лежит и смотрит телевизор, который кажется ему, с его шизофренией, шизофреническим в кубе. Потому иногда запевает песни юности: «Ландыши», «Две девчонки танцуют на палубе», «Старый клён» и «Катюша».

Лекарства добывает его сестра, то есть моя жена. Смотреть на неё после походов за льготами без слёз нельзя.

Может быть, льготы вообще отменить и объявить больным и их родным смертную казнь через истощение всех сил и средств?

Олег АЛЕКСАНДРОВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии:

Человек

Уходящие

ОЧЕРК НРАВОВ

У любой оборвавшейся жизни, какой бы незаметной она ни казалась, есть свой сокровенный смысл

Здесь у меня всегда возникает ощущение, будто я оказался в неизведанной земле (TERRA INCOGNITA), где люди, хоть и говорят на понятном языке, какие-то иные. Из другого времени.

Зимой они, кажется, только и делают, что целыми днями топят печи, таская в дом из-под навеса охапки дров, заготовленных летом. За водой ходят к колодцу по «окопам», прорытым в снежных заносах – до плеч. Газ здесь привозной, в баллонах. Участковый – один на несколько деревень. Медпомощь – если дозвонишься до райцентра.

Летом здесь и во всех окрестных деревнях многолюдно – съезжаются дачники. Для горожанина, знающего сельскую местность только по шестисоточным дачным посёлкам или – по коттеджным поселениям, отрезанным от окружающего мира трёхметровыми заборами, наша деревня (в 168 километрах от Москвы), с её сохранившимся укладом и обычаями – и в самом деле TERRA INCOGNITA, которую, судя по всему, ждёт судьба затонувшей Атлантиды. Давайте всмотримся в неё, пока она ещё здесь, с нами.

ДОМ В НАСЛЕДСТВО

Возвращаюсь с рыбалки. Тропинка, попетляв по берегу Клязьмы, вливается в посёлочную дорогу, а дорога – в деревенскую улицу. Дребезжат примотанные к велосипеду удилища. Улица здесь идёт на подъём, и я спешиваюсь как раз возле бревенчатой, залатанной кусками жести, покосившейся избы Внука Варяга (так её стали называть после визита музейщиков из Владимира). Вижу: на её ветхом крыльце кучкуются разомлевшие от выпивки мужички. Окликают, мягко окая:

– Много наловил-то?

– Да почти ничего. Полдесятка окуней.

– На ушицу хватит, – улыбается щербатым ртом хозяин избы, тот самый внук, пожилой бобыль Женя Малах, к которому приезжали из музея.

Его дед Григорий Корнев в начале минувшего века служил на знаменитом крейсере «Варяг» артиллеристом-наводчиком. Когда после отчаянной битвы крейсер потопили, Корневу и другим уцелевшим русским морякам японцы, уважавшие воинское мужество, не дали утонуть – выловили. Продержали в плену некоторое время и отправили домой. Корнев, вернувшись в родную деревню, все оставшиеся годы плотничал-столярничал, о морском сражении почти ничего не рассказывал, песню про «Варяга» («Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг» /, Пощады никто не желает…») петь не любил. По рассказам стариков, был он среднего роста, но очень крепким (жилистым), владел топором и прочим инструментом виртуозно. Умер в 42-м. Музейщики же спохватились много лет спустя и, погостив у его, уже пожилого внука, увезли целую пачку разноформатных, выцветших до прозрачной желтизны фотографий. Обещали прислать копии, да, видно, забыли, о чём бобыль Женя, выпив, очень горюет.