Виктор Гюго - Том 15. Дела и речи

Отвечая представителям клерикальной партии, Гюго сказал: «Что же касается наших противников — иезуитов, этих ревнителей инквизиции, этих террористов от церкви… то им я могу сказать следующее: бросьте колоть нам глаза террором». Это заявление Гюго свидетельствовало о принятии писателем революционного якобинства XVIII века Его положительное отношение к эпохе Конвента найдет впоследствии свое творческое воплощение в романах «Отверженные» и «93-й год», а также в целом ряде публицистических статей.

Назвав иезуитскую партию Монталамбера «партией страха», Гюго указал, что ее представители в других странах, так же как и во Франции, трепещут перед распространением революционных идей и потому стремятся уничтожить печать, убить разум. Гюго выразил уверенность, что иезуитам не удастся восторжествовать, к каким бы коварным методам они ни прибегали.

В июле 1851 года во французском парламенте обсуждался вопрос о пересмотре конституции. Президентские полномочия Луи-Наполеона истекали в мае 1852 года, и бонапартистская партия стремилась отменить статью конституции, запрещавшую переизбирать одно и то же лицо президентом республики на последующие четыре года.

Речь Гюго в Законодательном собрании, посвященная вопросу о пересмотре конституции (17 июля 1851 года), произвела сильное впечатление на французское общественное мнение. Гюго смело разоблачил возглавляемый президентом заговор против французской республики.

Во Франции, утверждал оратор, отныне уже невозможна легитимная монархия, ибо принципы легитимизма окончательно скомпрометированы в глазах народа. Но зато республике угрожает реальная опасность со стороны бонапартистской клики, подготовляющей условия для установления империи.

«Нельзя допустить, — заявил Гюго, — чтобы Франция оказалась захваченной врасплох и в один прекрасный день обнаружила, что у нее неведомо откуда взялся император!»

После того как Гюго в этой речи впервые назвал Луи Бонапарта «Наполеоном Малым», на него яростно набросилась вся бонапартистская клика во главе с Барошем, Фаллу, Барро, ставшими впоследствии государственными чиновниками Наполеона III.

Самые мрачные предвидения Гюго скоро оправдались. В ночь на 2 декабря 1851 года бонапартистские заговорщики задушили республику. Большинство членов Законодательного собрания было арестовано. Гюго, которому удалось избежать ареста, сразу же после переворота начал активную борьбу против политических преступников, нарушителей конституции.

2 декабря, в 10 часов утра, в одном из домов улицы Бланш собралось несколько депутатов — левых республиканцев. Среди них был и Виктор Гюго. Поэт предложил немедленно призвать народ к оружию. По его инициативе был организован Комитет сопротивления из пяти депутатов Законодательного собрания, от имени которого Гюго обратился с воззванием «К армии». В прокламации говорилось: «Солдаты! Человек, имя которого вам известно, нарушил конституцию. Он изменил присяге, которую дал народу, преступил закон, топчет право, заливает Париж кровью, душит Францию, предает республику!»

Призыв Гюго с его наивной идеализацией «законности» не был поддержан армией. Выполняя приказ военного командования, она атаковала воздвигнутые республиканцами баррикады. В Сент-Антуанском предместье был убит геройски сражавшийся депутат Боден.

Подавив сопротивление в Париже и в провинции, бонапартистские заговорщики начали расправу с демократическими элементами страны. Последовали многочисленные аресты, ссылки, изгнание за пределы Франции.

В середине декабря 1851 года Виктор Гюго покинул родину, а в январе 1852 года был издан декрет об изгнании Гюго и других депутатов-республиканцев, боровшихся против бонапартистского переворота.

Героизм народных масс Франции в революции 1789–1794 годов и в революциях XIX века, «в которых, — по словам В. И. Ленина, — пролетариат неизменно играл роль главной движущей силы и которые он довел до завоевания республики» , [59] В. И. Ленин. Сочинения, т. 15, стр. 252. вызвал восхищение Гюго и определил демократическую направленность его политических взглядов.

Ветеран революционного движения французского пролетариата Марсель Кашен справедливо сказал о Гюго: «Отдадим ему должное: он боролся за права угнетенных всего мира — негров, цветных народов, пролетариев Европы».

В годы изгнания демократические идеи Гюго, неустанно разоблачавшего деспотический строй Второй империи, нашли свое выражение в многочисленных статьях, речах и письмах. За девятнадцать лет изгнания он написал десятки публицистических произведений и политических стихотворений, в которых беспощадно разоблачал Наполеона III, называл его убийцей, душителем республики, клятвопреступником, душителем свободы. Гюго обладал поразительной способностью связывать все свои выступления, чему бы они ни были посвящены, с главной задачей — борьбой против узурпатора, за республику и свободу.

Живя в уединенном изгнании, Виктор Гюго постоянно находился в центре общественной жизни всего мира, пристально следил за деятельностью и борьбой крупнейших прогрессивных деятелей эпохи — Гарибальди, Джона Брауна, Герцена, Барбеса, Флуранса и других. Со многими из них он был связан узами тесной дружбы.

Примечательным документом является статья Виктора Гюго «Седьмая годовщина 24 февраля 1848 года». В ней Гюго говорит об огромном значении революции 1848 года во Франции и других европейских странах. Он пытается с прогрессивных демократических позиций указать на пагубные последствия, вызванные поражением французской революции. «Если бы Франция, — пишет Гюго, — опираясь на славный меч Девяносто второго года, поспешила, как она обязана была это сделать, на помощь Италии, Венгрии, Польше, Пруссии, Германии», повсюду неизбежно последовали бы торжество демократии и гибель монархии. Если бы победила Европа народов, а не Европа королей, то наступило бы «всюду спокойствие, мирный труд, процветание, кипучая жизнь. Не было бы, от края до края нашего континента, иной борьбы, как борьба добра, красоты, величия, справедливости, истины, пользы со всем тем, что препятствует достижению идеала. Всюду — великая победа, имя которой — труд, озаренная сиянием, имя которому — нерушимый мир».

Но этим идеалам Гюго в XIX веке не суждено было осуществиться. Народные массы оставались под гнетом, и европейские монархи по-прежнему продолжали терзать свои народы губительными войнами.

Происходившая в то время Крымская война послужила Гюго убедительным аргументом для решительного осуждения милитаристской политики, проводимой Францией и Англией. «В настоящее время перед нами Европа, управляемая не народами, а королями. Что же делает Европа, управляемая королями?.. Повелевая всем миром, трудится ли она, во имя прогресса, цивилизации, блага человечества, над осуществлением какой-нибудь великой, священной задачи? На что расходует она находящиеся в ее распоряжении гигантские силы всего континента? Что она делает? Граждане, она ведет войну. Войну — в чьих интересах?.. В ваших интересах, народы? Нет, в интересах королей».