Александр Анненский - Nаши в городе. Занимательные и поучительные байки о наших за границей

Поехали как-то ростовские братки в Бразилию на карнавал посмотреть. Зрелище специфичное: женщины в ритме барабана двигают всеми частями тела, причем независимо друг от друга. Шумно. Запахи, конечно, от тел специфичные. Типа как в подвальных «качалках», только еще гуще. Короче, полный антураж…

Так вот, идут они себе по улице, держатся независимо, по сторонам смотрят, прикалываются. И вдруг видят: едет навстречу мужик на велосипеде. И такую этот мужик рожу скорчил, что у братков чуть челюсти не отпали от удивления. Остановились и смотрят на него. А в это время другой бразилец подбегает к ним сзади, хватает сумку и скрывается в толпе. Поняли братки, что кинули их, но не растерялись и не бросились догонять мужика с сумкой. Короче, хватают они мужика с рожей и начинают его мочить. Били до тех пор, пока не поняли, что тот жестами им обещает сумку вернуть. Перестали бить – и, правда, через минуту сумку вернули.

Поняли наши братки, что заграница – это то же, что и Россия, и не надо варежку раскрывать. И, вообще, ограбить иностранца на карнавале – это что-то вроде народной традиции.

На следующее утро вышли они на пляж. Один впереди идет с камерой (реальная такая камера, цифровая), руку вытянул и снимает что-то, глядя в экранчик. Остальные сзади и по сторонам поглядывают. Смотрят: негр вдоль пляжа бежит. Переглянулись и поняли, что за камерой он… Один браток сделал три широких шага навстречу и четким движением совершил подачу в бубен. Негр на землю упал. Полежал секунду. Вскочил. И не говоря ни слова побежал в противоположную сторону. Ну точно – за камерой бежал.

Небольшая частная английская вечеринка. Как обычно, все разбились на маленькие группы по интересам.

В одной из таких групп заметно лидирует Люся – колоритная дама предбальзаковского возраста, русская еврейка родом из Зажопинска, прошедшая нелегкую эмиграцию в Израиль, вышедшая замуж за обеспеченного коренного выходца из Африки и наконец удачно осевшая на севере Англии. Она возбужденно рассказывает своим новым подругам про то, как ее муж на прошлой неделе получил приглашение и они побывали на званом обеде в доме главы местного парламента. Повествование ведется в интонациях Романа Карцева: «Вчера раки были ОЧЧЧЕНЬ большие!»

– Ну это ОЧЧЧЕНЬ богатые люди! Ну просто ОЧЧЧЕНЬ богатые. И при этом такие демократичные! Ну просто ОЧЧЧЕНЬ демократичные!

По понятным причинам разговор не находит поддержки у окружающих Люсю британок. Видно, что ее собеседницам тема явно не по нутру и даже слегка напрягает. Одна дама, решив перехватить инициативу в свои руки, с вызовом говорит:

– Люси, скажи, как ты могла с ними разговаривать?

Люся на секунду замолкает, и в ее глазах читается немой вопрос. Радуясь в душе, что эффект достигнут, дама дипломатично продолжает развивать свою мысль:

– Как вообще нормальному интеллигентному человеку можно с ними общаться? Ведь все политики такие снобы! К тому же они крайне безнравственные люди…

На это Люся, не моргнув глазом, искренне ответила:

– А мы на них влияем!

Дело было в метро города Бостона, что в Америке. Где-то на одной из остановок по ветке «Бостон—Университет» средняя дверь вагона не захотела открываться (что ж, бывает и такое). Выходить надо, народу на выход полно. Интеллигентная девочка интеллигентно стучит по ней. Народ волнуется, слышны уже более смелые удары, галдеж и недовольство.

И, перекрикивая всю эту суету, возмущенно звучит фраза:

– Open , б…я, door !!!

После чего дверь как по мановению волшебной палочки открывается.

Видно, пора уже определенный артикль «б…я» включить в английский лексикон…

Прошлая пятница. Ожидая автобуса, который должен был отвезти меня к друзьям в Париж, я прогуливался по остановке. Роттердамское время приближалось к 23:00. Несколько темнокожих пассажиров, стоявших на остановке, почти сливались с темнотой.

Автобус опаздывал. Темнокожие товарищи волновались и регулярно задавали мне вопросы о правильности времени и места нашего стояния. Отчасти из-за веры в надежность международного автобусного сообщения, отчасти из-за желания «размять» французский я принимался их успокаивать.

С одним из них мы разговорились. Звали моего будущего попутчика Педро де ла Коста, место рождения – Гвинея-Биссау. После недолгой беседы выяснилось, что Педро – журналист, учился в России и хорошо говорит по-русски. Перешли на русский. Педро сперва признался в уважении и глубокой любви к русскому народу, затем обругал российское правительство. Действительно, на «великом и могучем» он говорил лучше, чем кто-либо из встречавшихся мне иностранцев: падежи со склонениями были на месте, словарный запас развит. Сказывались 2,5 года общения с русскими журналистами в среде их обитания…

Мы болтали еще минут 15, пока не подъехал автобус. Сидеть нам предстояло в разных концах салона, выходить – в разных городах. Пора было подвести некий итог разговору. Будучи людьми цивилизованными и воспитанными, мы поблагодарили друг друга за приятную беседу…

Как и подавляющее большинство белорусов, я обладаю белым цветом кожи и вполне европейской внешностью, поэтому слова, которые напоследок произнес мой новый знакомый, я склонен относить исключительно на счет влияния 2,5 лет учебы моего собеседника в Воронеже.

– Очень приятно было познакомиться, – улыбаясь, сказал уроженец Гвинеи-Биссау Педро де ла Коста. – Нечасто тут встретишь своего…

Наблюдал коллега.

Германия. Берлин. U – бан. Метро то есть. Стоит поезд на станции. Звучит « zuruckhalten, bitte » – «осторожно, двери закрываются». И в поезд влетает дядя.

Развив далеко не первую космическую скорость, дядя, влетая в вагон, с размаху тормозит об другого тоже вполне приличного немецкого дядю.

– Ё… твою мать! Entschuldigung !

Другой невозмутимый немецкий дядя:

– Macht nichts ! Х…йня!

Швеция. Город Умео – научный, культурный и т. п. центр шведского Заполярья. В последние годы его стали активно осваивать молодые русские ученые.

И вот показывают они шведским коллегам фотографии с видами Питера. Диалог (перевод с английского):

– Что это за здание?

– Эрмитаж.

– А город какой?

– Санкт-Петербург.

– А где это?

– В России.

– А что такое Эрмитаж?

– Большой музей, вроде Лувра.

– А что такое Лувр?

– Очень большой музей в Париже.

– А! Париж!..

Следующее фото.

– А это что за здание?

– Русский музей.

– Так у вас там ДВА музея?!!

Может, бросить все и уехать в Умео?

Америка. Русский магазинчик.

– Добрый вечер. Это опять я. У вас есть сало? И шпротов еще, пожалуйста. Икорочки, копченой осетринки…