Алексей Боярский - 151 угроза вашему кошельку

А если на автомобиле установлена система радио– или спутникового слежения? «Лоуджек» глушится специальным приборчиком, сигнал просто пропадает, и диспетчер может лишь определить место, где эта штука сработала. Если же на автомобиле стоит спутниковая система «Цезарь» или система, работающая через оператора мобильной связи, машина просто загоняется в спецфургон, поглощающий любые излучения, отъезжает в отстойник и далее перебирается по винтику – пока система не будет нейтрализована. Кстати, именно поэтому из дорогих иномарок, на которых такие системы установлены, владельца выкидывают не сразу. Автомобиль перегоняют за город вместе с владельцем, загоняют в упомянутый фургон и только потом избавляются от хозяина. Если вести себя спокойно, не угрожать своими связями, просто оставят за городом. В противном случае могут и убить.

Все изготовители подобных систем предупреждают, что обозначать их наличие в машине категорически не рекомендуется. Но это, конечно, не помогает. Угон дорогой машины – это целое мероприятие, к которому готовятся заблаговременно. Кстати, в угонах тоже есть своя специализация.

Все эти группировки давно всем известны. В центре Москвы орудует банда угонщиков во главе с неким чеченцем Султаном – верхушка этой группировки обычно тусуется в районе «Националя». Они специализируются на не очень дорогих автомобилях, иномарках среднего класса, которые вряд ли оборудованы системой спутникового слежения вроде «Сателлита». Человека из автомобиля просто выкидывают – днём, в центре Москвы, угрожая ножом или пистолетом. Престижный район Крылатское «обслуживает» банда Медведя. Они тоже могут выкидывать, как люди Султана, при этом часто практикуют укол психотропного средства – человек после укола на какое-то время просто отключается. Но вообще их специализация – высокотехнологичный угон дорогих иномарок, в том числе с использованием экранирующих сигнал фургонов. С помощью сканера, граббера подбирается код доступа, причём от уровня противоугонной системы успех не зависит – могут угнать всё что угодно. Если вашу машину «заказали», её уже ничто не спасёт.

На юго-западе Москвы, реже – в центре высокотехнологичными угонами занимается банда во главе с «авторитетами» Сухим (Федоров) и Ежом (Руденко). Банды Султана и Сухого занимаются исключительно угонами и перепродают «сырые» машины, банда Медведя делает и «перебивку», и «учёт», используя свои связи для легализации. В специальных мастерских автомобиль перебирают от и до – избавляются от идентификационных номеров VIN, а также от систем слежения, если таковые имеются. Затем идёт процесс подготовки автомобиля для продажи – перебивают VIN и легализуют (на их жаргоне это называется «ремонт») или пускают автомобиль на запчасти. Доказать причастность этих людей к угонам довольно трудно, таких банд в Москве несколько десятков.

Какие машины чаще всего угоняют для «ремонта», а какие идут на запчасти? Все по-разному, могут угнать любой автомобиль, даже которого нет в списках самых угоняемых. Но, как правило, «Мерседесы» в 140-м и 129-м кузове, «Лендкрузеры-80», «Мицубиси Паджеро» до 1996 года угоняют на запчасти, а новые «Мерседесы» в 220-м, 215-м, 230-м кузове, «Лендкрузеры-100», «Гелендвагены» «свежих» годов «ремонтируют».

Каким образом проходит «ремонт», легализация угнанных авто? Об одном из самых популярных способов мы уже рассказали. Автомобиль угоняют под паспорт технического средства (ПТС), выданный либо на машину, которая уже угнана у заказчика, либо на сгоревшую, побывавшую в серьёзной аварии и так далее – в этом случае всегда можно рассказать потом сказочку, что идентификационных номеров нет, потому что автомобиль практически с нуля восстановлен.

Другой способ связан с постановкой автомобиля на учёт в одном из удалённых от Москвы регионов. Раньше это была Чечня, сейчас – Тверь и Ингушетия. Ингушетия – шестой регион – самый популярный сейчас вариант. Там выписывается документ, что ПТС, выданный ранее, утерян, хотя на самом деле его никогда не существовало, далее машина в Москве получает новый ПТС и ставится на учёт. В 1-м ОТОРе, конечно, иногда пытаются дозвониться в Ингушетию, чтобы проверить факт выдачи первого ПТС, но это всегда бесполезно – к телефону никто не подходит, или подходят, но не те, или телефон занят, или связи вообще нет. Время от времени, для подстраховки, документы в Ингушетии «сгорают», «похищаются» и так далее – чтобы обезопасить тамошних милиционеров от проверки. В итоге распутать этот клубок становится практически невозможно. Впрочем, как правило, и звонить никто не пытается. При предыдущем начальнике отдела регистрации и учёта в том же 1-м ОТОРе потоком ставили на учёт «перебитые» авто без всяких там отправлений на дополнительную экспертизу.

Ещё один способ легализации связан с постановкой автомобиля на баланс 8-го Главного управления по охране режимных объектов МВД России. Это фактически государство в государстве. Автомобиль просто записывается на эту организацию или на её сотрудника, и потом никто ничего никогда проверить не сможет – это связано с закрытостью данного подразделения. В своё время широко практиковалась схема с использованием ПТС 27-го региона (Хабаровск). Эти ПТС были украдены в огромном количестве, используются они и по сей день: цифра «2» профессионально переправляется на «7» – так, что заметить это очень сложно. В итоге автомобиль с ПТС 77-го региона ставится на учёт в Москве. Но основная схема – всё-таки ингушская.

Неужели нет возможности разрушить эту схему? Например, можно сверить данные якобы утерянного ПТС с базой данных автомобилей, которые выходят с заводов?

Единой базы данных автомобилей, которые выходят с заводов, в ГИБДД нет. Наверное, её можно было бы сделать, но это никому не нужно. Кстати, отсутствие такой базы позволяет химичить уже самим производителям. Например, мы знаем, что на АвтоВАЗе долгое время применялась такая схема – а может, применяется и сейчас. Выпускается автомобиль с VIN, который должны были присвоить автомобилю, выпущенному через три-четыре месяца, и продаётся в какой-нибудь Челябинск без уплаты всех налогов. Потом выпускается машина с тем же VIN, которая продаётся уже легально. В принципе, в Москве существовал отдельный батальон ГИБДД ГУВД – в Косине, который вроде как пытался «пробивать» остановленные для досмотра автомобили по базам данных заводов-изготовителей. Но на поверку «косинцы» – их можно было узнать по ноутбукам в машинах – просто зарабатывали деньги, их поэтому и расформировали.

Водителей зачастую обманывали, внушая им, что хоть машина и не в розыске, но серия ПТС переправлена, – просто вымогались деньги, от $200 до 1000. В общем, даже если всё было в абсолютном порядке, без уплаты денег уехать было невозможно. Если же выявлялись реальные нарушения, откупные увеличивались. Все таксы были известны. Если машина числится в розыске таможней и Интерполом – $1–2 тыс., если перебит VIN – $5 тыс. Что показательно, батальон этот находился практически на самообеспечении: «Форды» с форсированными двигателями, компьютеры и другая аппаратура по последнему слову техники.