Сергей Кургинян - Суть времени. Цикл передач. № 31-41

Теперь, как решить проблему светского человека? Вы что — не хотите её решать?

Светскому человеку нужна метафизика? Это не метафизика модерна, прогресса и гуманизма. Это другая метафизика. Он должен сопротивляться постмодерну? У него должна быть подлинность? У него должна быть мобилизация? А он не верит.

Вот, религиозные верят — прекрасно. Каждый верит по-своему, но только пусть определяется: он в церкви богатых, которые окончательно доходят до церкви сатаны и обязательно до неё дойдёт, или он в другой церкви. В этом огне брода нет. Это абсолютно не требует пересмотра религиозных парадигм. И не рассказывайте мне, пожалуйста, после 20-ти лет занятий религиоведением и беседы с лучшими мыслителями мира и с представителями всех конфессий, не рассказывайте мне, пожалуйста, что всё сводится к катехизису. Что из высокой религиозной, прозрачной и абсолютно чистой традиции вообще можно изъять неоплатонизм. Вот взяли и изъяли. Ну, не бывает так! Невозможно! Сложнее всё.

Не поклонник я неоплатоники. Но я же вижу, как это всё устроено. И я вижу, что наступает время последних вопросов, последних определений, последней повестки дня. Так как сделать, чтобы в итоге религиозные [люди] остались при своём, определившись только по социальным, идеологическим и прочим вопросам, а светские [люди] получили метафизику. И чтобы вся эта метафизика: и религиозная, и светская, была метафизикой предельной антигностической мобилизации, необходимой только потому, что реально на мир на самом деле движется фундаментальный гностический враг. А постмодернизм — это прикрытие, которое Дугин уже называет непреодолимым.

А это ещё только прикрытие!

И вот когда он поделит человечество на части, когда окажется, что большинство «почти как люди», — вот тут он решит все проблемы. Потому что у зоотехника, которому надо сократить поголовье кур или крупного рогатого скота, не возникает нравственных корчей. Он берёт и сокращает.

Если поделить человечество и сказать, что это не люди, то на следующем этапе несколько миллиардов этих нелюдей умрёт. И будет создан аппарат для этого уничтожения. Оставшихся ждёт участь, по отношению к которой Древний Египет, Вавилон и всё прочее — это толерантные гуманистические общества с хорошо развитой демократией. И к этому дело идёт.

И если кто-то не понимает, что это пронизывает всю жизнь от её высоких, умных уровней до её хамства, плебейства… И там всё то же самое…

Статья Минкина о мухах и пчёлах — это абсолютно гностическая статья. Вульгарная, плебейская, элементарная и, одновременно, насквозь такая… Потому что так мыслят. Потому что ненавидят народ последней ненавистью. Потому что в этой ненависти черпают силы.

А другие в чём их черпают? Почему другие лежат и отдыхают, когда они движутся «свиньёй»?

Вот что такое вопросы, которые мы обсуждали. Изымите хоть один из них. Изымите, и что вы получите? Не будет конструкции.

Нет антигностической предельной мобилизации — нет конструкции.

Нет метафизики — нет войны даже с постмодернизмом.

Нет миропроектной аналитики — вообще все дезориентированы так, как я это показал по статье из Дугина.

Нет русской традиции — тащитесь сто лет со своим Сверхмодерном, изобретайте фэнтези любого типа.

Нет возможности выделить красное начало во всех классических религиях, противопоставив его чёрному, — ничто не произойдёт.

Нет возможности дать подлинность светскому человеку, дать ему оружие, созвучное его душе для борьбы с гностическим абсолютным злом, нет этого — всё.

Нельзя это всё собрать вместе — враг уже победил.

Вот когда это всё собрано и дополнено тем, что необходимо и детализировано и вошло в душу, и зажгло в этой душе огонь, и вернулся дух борьбы, дух усилия, — вот тогда можно воевать.

А воевать, вести на борьбу людей, которые не избавились от всех травм, пребывают в состоянии полуневроза, полуподавленности — невозможно. И не было бы этой войны ни в «Суде времени», ни в «Сути времени» (это нужно было выдержать — эти 40 передач одновременно с «Историческим процессом»), ни «Исторического процесса», если бы я не верил в то, что говорю. Вот так выглядит картина.

30 лет, даже больше, нужно было для того, чтобы её выделить и описать. И теперь осталось её передать по-настоящему, не конспективно, а по-настоящему, до конца. Кому-то это не нужно. Кто-то хочет всего лишь бороться вместе с нами с Чубайсом — ради Бога. Кто-то видит мир иначе, но, вместе с тем, поддерживает нас по каким-то основным позициям — антиамериканизму или что-нибудь ещё — ради Бога. Но всего это недостаточно.

Потому что это всё — ложные цели.

Подлинные цели — это те, о которых я говорю.

Подлинные знаки беды — эти.

Да, это последнее время, но это последнее время боя. Это последнее время боя, а не последнее время, когда нужно сказать: «Нет!», шептать губами и ждать, пока тебе снесут башку. Это великий бой.

Блок не был христианином? Он сказал: «И вечный бой! Покой нам только снится…» Он же явно сказал это в полемике с концепцией покоя.

Да, антигностическая мобилизационная метафизика — это метафизика вечного боя. И что? Нет этой концепции вечного боя в классических религиях? Нет этого духа войны? Нет теологии войны? Это же война со злом! С абсолютным злом. Абсолютная война с абсолютным злом!

Этот дух должен пронизывать каждую клетку тела, мозга, души. Это не умствование.

Метафизическая военная песня — это песня, от которой идут мурашки по коже.

Метафизическое военное мышление и чувствование — это то, что придаёт силы, это иное усилие. Люди идут в потоке событий. Они уже видят, что в потоке событий идти нельзя, и всё равно не поворачивают. Потому что они, как дистрофики из анекдота: «Ветра нет — по бабам пойдём».

Как пробудить то начало, которое переломит эту дистрофию? Враг считает, что он её уже навязал. Это надо переломить!

Ко мне обращаются по поводу того, будет ли передача «Исторический процесс» дальше. Сейчас существует какая-то пауза, потому что дебаты начались и время распределено между политиками. Возможно, что и в ноябре передачи будут. Возможно, что они продолжатся.

Но они продолжатся только, если я буду твёрдо понимать, что возможна война, а не камлание в условиях, когда за твоей спиной творится чёрти что.

Если бы я знал, что уже творится чёрти что и я бессилен, я бы никогда в этой войне не участвовал.

Ведут себя подло, низко, вне всяких моральных ограничений… И что? Чего они добились?

Они дважды, используя все бесчестные средства, получили разгром. Почему? Потому что чуть-чуть, чуть-чуть ещё теплится этот огонёк духа, этот огонёк готовности воевать.

Мне скажут:

— Да это всё такая игра, в которой выиграть было нельзя.