Сергей Кургинян - Суть времени. Цикл передач. № 31-41

И в этом смысле диалектика вообще ищет предельные основания в этом самом движении. Она и только она — в этом величие Маркса.

Потому что: вот есть жизнь и есть смерть… Вот вы метафизически начинаете разбирать эту коллизию. И вы хотите понять, в чём смысл жизни? Где предельные основания? В чём цель? В чём смысл? Вот, не можете вы жить, не задаваясь этим вопросом… Так или иначе вы им задаётесь. И существуют два подхода к решению этого вопроса.

Первый подход.

Найти эйдос. Платоновский эйдос. То есть найти некоторые константы в вечности — неподвижные типы, которые и есть предельные основания явления. Заявить о том, что смыслы пребывают в трансцендентном мире, и весь реальный мир является просто оформлением этих смыслов в материи. Что они там есть источники, они понижают своё качество, излучая энергию в материю. Формируются сгустки этой энергии, и они и есть смыслы внутри той материальности, которая составляет жизнь. Это платоновский подход — подход через неподвижность.

Подход же диалектический состоит в том, что вы смотрите за тем, что ещё есть нежизнь и затем, что ещё есть сверхжизнь. И говорите: «Я хочу понять смысл жизни, потому что я иду из неживого — того, что ещё не есть она (материальный мир, камни не живут) — в живое, а из живого — в сверхжизнь, то есть в разум. То есть для того, чтобы мне понять смысл жизни, я должен рассмотреть единство камня, клетки (или растения) и человека. И вот тогда в этом единстве я пойму, в чём смысл жизни, а если я всё время будку толочься на территории самой этой жизни и спрашивать, в чём её смысл, я никогда ничего не пойму.

И диалектика в 19-20-м веке апеллировала именно к этому смыслу. Диалектика была последним прибежищем смысла. Но смысл она искала так.

А дальше формировался весь ряд. Есть жизнь, а что едино с этой жизнью в неживом, также в разумном? А ведь неживое тоже делится на кварки, атомы, молекулы, кристаллы, вот уже клетки пошли, а что до кварков? Когда материя была квантованной и когда не была, а была другой?

Дальше идёт живое и оно тоже делится на подразделы. Потом начался разум, а потом за ним должно идти что-то ещё.

Вот эта ось устремлений — что она есть такое? Что есть дух развития или, как говорилось, исторический дух? Что есть этот дух? Но ведь мы понимаем, что он есть, что если оно движется и восходит, то оно восходит куда-то, зачем-то и как-то, и что у этого восхождения есть источник. И что именно наличие источника и духа восхождения, или развития, и представляет собой предельное основание.

Значит, если с одной стороны существуют организованности и лестница этих организованностей, всеобщий организационный принцип, то существует другой принцип врага — дезорганизационный принцип. Значит, источник есть то, что порождает организацию после того, как побеждается дезорганизация.

Люди, тяготеющие к образам, будут говорить об „огне“, об „огне огней“, о „свете“… „Ты одна мой несказанный свет“, — говорит Есенин о матери. Есть культурные, символические традиции, которые адресуют к этому высшему началу, к источнику.

Но только если нет этого источника, и если человек в своих исканиях не опирается на метафизику, то нет у него ничего.

В обычной своей жизни человек может опираться неосознанно и осознанно.

Если у людей есть боевой дух, и он не сломлен, то не всё ли равно, как именно этот дух организован? Возможно, людям это не нужно понимать. Кому-то и не нужно.

Вопрос возникает в одном случае, когда удалось сломать дух. Вот тогда возникает вопрос об источниках и исправлении ситуации, о починке хребта, о связи времён. Этот вопрос по определению стопроцентно метафизический потому что, только нащупав предельные основания, вы можете начать обратное движение-исправление, иного пути просто нет по определению. Особенно если вы думаете не только о себе (может, у вас этот дух и есть), а об обществе, народе.

Если у народа отняли историю, значит, отняли этот стержень, этот принцип движения. Значит, нет уже опоры в человеке. А дальше она теряется и во всём остальном.

Теперь давайте посмотрим, как именно это работает. „Потому что, — говорят, — это всё абстракция, это всё, знаете ли, такие вещи, которые вот они только там для высоколобых разговоров и для всего, чего угодно…“

Давайте попробуем посмотреть, как именно это работает…

Давайте рассмотрим это на примере наших, предположим, противников — моих противников по телепередачам: Гайдара или того же Чубайса.

Ведь там же было: прогрессоры! Вот эти Стругацкие, они же были насквозь метафизичны! „Гуманизм был скелетом нашей натуры! Прогрессорская миссия! Восхождение! Мы убираем препятствия с пути исторического процесса… Теория исторических последовательностей…“ — это же всё было?

„Запад — как предельный источник этого восхождения…

Проект введения России в Запад…

Вот вся эта модернизация…“

Вот всё же это было?

Значит, была Метафизика, которая порождала (вот ступень ниже — назовём эту ступень #1) определённые идеалы — Идеальное (ступень #2).

Если нет идеального, — нет ступени #3, то есть стратегического целеполагания. Ну, нет его. Не может человек без идеального создать стратегическое целеполагание. Вот оно — #3.

Если у него нет стратегического целеполагания, то у него нет #4, чего? — стратегического проекта. Правильно? А если нет цели, какой проект? Проект — это что такое? Это, когда цели постепенно начинают осуществляться — это технологизация целей.

Если у него нет стратегического целеполагания, идеального и всего прочего, то у него нет энергии, нет мотивации соответствующего уровня — идеальной мотивации. И это ступень #5.

Но если нет энергии и нет этих всех мотиваций и всего прочего и нет целей, то нет и ценностей, потому что кто бы что бы ни говорил, ценности — производное от цели.

Вот этот стакан обладает ценностью постольку поскольку, например, я хочу вас стукнуть по голове — он полезен. Или не полезен.

Цели порождают ценности, а не как-то иначе.

Значит, нет и ценностей. Если нет ценностей, то (ступень #7) нет норм. Нет правил. Нет каркаса внутреннего, человеческого, регулятивности. А если всего этого нет, то исчезает личность. А раз исчезает личность, то задним числом отовсюду исчезает подлинность. Всё становится подделкой. Но и это ещё не всё.

Посмотрим, как это движется дальше.

Исчезает личность, исчезает подлинность, исчезают нормы, исчезает вот всё то, о чём я сейчас сказал. Что происходит дальше? А дальше нет возможности преодолевать рамки. Ведь личность — это нечто, способное преодолеть рамки.

Вот жизнь задала вам какие-то рамки, вы в них действуете. Но, поскольку у вас есть банк идеального, банк символов, банк всего прочего, — вы можете выкинуть некие концы за пределы (якоря некие), заякориться за пределами рамок, которые вам заданы. А дальше — подтащить себя, как барон Мюнхгаузен за волосы, вытащить себя за какие-то рамки. И тогда вы — человек. Ведь вы человек постольку, поскольку можете преодолевать самого себя, поскольку можете двигаться к себе же новому. Человек — единственное существо, которое может преобразовывать мир сознательно таким образом, что то, что было негодное (сырая картошка) становится годным (печёная картошка); и он это делает не потому, что картошка случайно спеклась где-нибудь в огне, а потому, что он её печёт в духовке. И то же самое, что он делает с внешним миром, он делает с самим собою. Поэтому он человек.