Газета День Литературы - Газета День Литературы # 182 (2011 10)

Транстрёмер, переживший в 1990 году инсульт, ограничен в возможностях двигаться и говорить.

Родившийся в Стокгольме в 1931 году, Томас Транстрёмер получил образование психолога, работал в тюрьмах для несовершеннолетних преступников.

Он начал писать подростком, а свой первый сборник поэзии опубликовал в 23 года. Позднее он стал лауреатом ряда престижных литературных премий в Швеции, Германии и других странах. Он автор 12 книг стихов и прозы, которые были переведены на 50 языков. Транстрёмер известен также экспериментальными стихотворениями в жанре хайку.

***

Замешательство

во время игры в футбол:

мяч перелетел через стену.

***

Решётка поднята

входим во внутренний двор,

в иное время года.

***

Лампа освещает стену,

мошки видят пятно

нереального света.

***

Ночью проезжает грузовик,

сны узников

дрожат.

***

Выпив молока,

парень засыпает,

камера – каменная мать.

***

Они шумят,

пугают время,

чтоб оно шло быстрее.

***

Жизнь с опаской

красота здесь –

картинки на татуировках.

« * *

Пойманный беглец

опорожняет карманы,

полные лисичек.

***

Шум работ,

игла сторожевой башни

удивляют лес

Это из книги "Тюрьма". Хайку из тюрьмы для несовершеннолетних преступников в Хэльбю. Перевод Анатолия Кудрявицкого.

Томас Транстрёмер давно и искренне увлекался Россией и обожал великую русскую культуру. В Москве он не раз встречался с близким ему поэтом Геннадием Айги, писал стихи на русскую тему. Вот одно из них, посвящённое композитору Балакиреву.

Чёрный рояль, глянцево-чёрный паук,

дрожит в паутине, сплетаемой тут же. Звук

в зал долетает из некой дали,

где камни не тяжелее росы. А в зале

Балакирев спит под музыку. И снится Милию

сон про царские дрожки. Миля за милею

по мостовой булыжной их тащат кони

в нечто чёрное, каркающее по-вороньи.

Он в них сидит и встречается взглядом

с собой же, бегущим с коляской рядом.

Он-то знает, что путь был долгим. Его часы

показывают годы, а не часы…

Это фрагмент из стихотворения "Сон Балакирева" в переводе Ильи Кутика.

Что же, если на дают Нобелевской премии русским поэтам и писателям, то пусть дадут хотя бы таким поклонникам русской литературы, каким безусловно является Томас Транстрёмер.

Владимир БОНДАРЕНКО

***

Нынче журналисты открыли некоторые тайны присуждения Нобелевской премии.

Отбор произведений производят 5 академиков из 18 членов Академии.

Только через 50 лет можно будет узнать эту диковинную механику выдвижения номинантов...

Даже о Страшном Суде мы знаем больше, чем о таинстве присуждения Nobel Prize.

Понятно, когда речь идёт о тайнах государственной политики, например, о трагической гибели президента Кеннеди, но зачем такая тайна нужна уважаемой Академии?..

Именно в этой непонятной кромешной тьме, в мутной воде, рождаются, возникают литературные призраки-фантомы.

Такие, например, как Пелевин, сочинения которого по жанру – это газетные фельетоны, ребусы, не имеющие никакого отношения к словесности. По-человечески жаль этого больного человека…

Или стихи уважаемого Евгения Евтушенко, которые представляют из себя зарифмованную журналистику, эстраду, шоу-бизнес, лихой, остроумный плакат.

Увы! – наш экзотический моложавый блистательный старец пережил свою поэзию…

Нет ничего печальнее старых газет… или постаревших полинявших графоманов с их псевдопоэтическим эстрадным пафосом…

Это "голые короли", которые издеваются над обманутыми читателями, жертвами чьего-то издевательского издательского проекта.

Ах, вспомним старика Ницше, который говорил, что ХХ век будет веком лицедеев!

Или Блока, который сказал: "Не надо называть поэзией то, что называется не так…"

Не будем путать жанры, как это ни печально…

Поэзия, как говаривал Жуковский, – это "тишь и печаль полей"…

Если в поэзии нет золотого песка Вечности – она умирает, как газета или модная эстрадная песня…

Несомненно, в нашей литературе есть настоящие мастера, которые с полным правом могут посягать на Нобелевскую премию.

Это выдающийся петербургский поэт Михаил Ерёмин (один из учителей Иосифа Бродского), это прозаики – Валентин Распутин, Василий Белов, Александр Проханов, Фазиль Искандер, Тимур Зульфикаров – великий суфий с его эпическими поэмами и древней мудростью, ожившей в гениальных притчах...

Кстати, зачем мы хулим Шведскую академию за её тайны, когда мы сами в нашей стране пропагандируем литературных пошляков и наглых фельетонистов, называя их святым именем "писатель"?

Если нам не нужны наши истинные писатели – то зачем они нужны Швеции?..

Вспомним древнекитайскую мудрость: "Если уничтожить в стране кучку мудрецов – то не останется дураков…"

Что и творится в нашей сладостной блаженной стране во всех областях жизни, о мои мудрые собеседники, которых ещё не уничтожили…

Соломон ГОРНЫЙ

Нельзя недооценивать работу литературоведов-текстологов, которые порой буквально спасают по- гибающие рукописи, восстанавливают утраченные списки, способствуя раскрытию реальных тайн древней или новой истории. Правомерно и достойно, когда подлинный документ, подлинное слово прочитывается, обретая первоначальную форму и содержание. Работа проводится ради спасения подлинности исторически существовавшего текста. Иной цели в такой работе наверно и не может быть.

Иное дело, когда имеется вторичная заданность, ради чего и распутываются отнюдь не утраченные тексты, а черновики, напрочь отвергнутые авторами. Издавна подобных текстологов называли крохоборами – это и в прямом смысле этого слова, и в переносном.

Невольно внимание задерживается на С.Бонди, как на одном из авторов, работавших именно с черновиками Пушкина. Показательна в этом отношении работа "Вот Муза, резвая болтунья" (С.Бонди. "Новые страницы Пушкина". М. "Мир", 1931 г.). С первых же строк автор предупреждает: "Чтение Пушкинского черновика напоминает иногда решение шарады или ребуса". И уже это не может не насторожить. У шарады и ребуса имеется определённая, заложенная данность в единственном числе; в шараде черновика данность можно сочинить или переиначить – и это ложь, подтасовка. Показательным такого рода и является черновик "одного из трёх посвящений к "Гавриилиаде"… И "каждое издание сочинений Пушкина давало его текст по-своему, и везде он представлялся каким-то набором отрывочных групп стихов, в которых трудно уловить связь". Вот ведь как! Пять-шесть соавторов Пушкина по черновику! Но уже и здесь наталкиваешься на недоумение. Помилуйте, ни в каких черновиках Пушкина даже намёка на "Гавриилиаду" нет. Да и поэма бездоказательно и нахально приписана Пушкину, хотя, известно, поэт в письме к Вяземскому прямо называет автора поэмы – князь Д.Горчаков. Крохоборов это не интересует – они заявляют даже о трёх посвящениях! Но ведь это же откровенная выдумка, продуманная заданность. В те годы уже готовилось юбилейное академическое издание произведений Пушкина – требовалось увековечить "Гавриилиаду", как Пушкинский подлинник. И даже с посвящением, хотя бы в соавторстве с Бонди. (И ведь отработали идею – увековечили!)