Газета День Литературы - Газета День Литературы # 177 (2011 5)

Нет постоянства в женщине,

Нет постоянства в нас.

То ли со мной случится,

То ли случится со мной?..

В окна мне май стучится,

Ветреный, молодой.

ЗОЛОТАЯ РОССЫПЬ

Россыпь созвездий

сверкает из космоса.

Звёздные гроздья

рождаются в колосе.

Звёздного голоса чудные звуки

Дарят нам вечной поэзии руки.

Сколько поэтов! И все они разные.

Слов сочетанье, мозаика слов.

Мысли в словах этих

спрятаны важные,

Но основное, конечно, Любовь.

Это – то вечное, что нам завещано.

В поисках много поэтами пройдено.

Это любовь, воплощённая в женщине,

Эта любовь многогранна, как Родина.

На поэтической палитре

Здесь россыпь золотая звёзд.

И Человек во весь свой рост

Стоит в божественной молитве.

***

Осторожной тенью неопытного вора

Ты рядом прошла и села.

Молчит обо всём жёлто-серый ворох

К весне полусгнившего сена.

Вчера же, не глядя, прошла стороной,

Но знаю, какие боли

Сдержать тебе надо было – струной

Ещё неокрепшей воли.

Я прямо взглянул на тебя и на всё:

На память как будто снимал.

Но если б кто сердца биенье засёк,

Он тут же сошёл бы с ума!

МЫСЛИ ВСЛУХ

Порой в России спорят:

кто есть русский?

Мол, ни лицу, ни паспорту не верь.

Возьмём Израиль.

Там не льют елей,

А чётко знают: кто у них не русский,

Тот, без сомнения, еврей.

Пусть будет и у нас из века в век:

Кто не еврей – тот русский человек.

К ВОПРОСУ О БЕССМЕРТИИ

Елисейских полей элизиум

Для толпы образец являл:

Здесь поэты брались за ум,

Дух французский на всех влиял.

Все мечтали бессмертными быть.

В мир загробный со славой уйти,

Но прилично при этом пожить:

Согрешить, пошуметь, покутить.

Что-то знаковое – обозначить,

Что-то – вдребезги расколотить.

Одним словом, переиначить

Устоявшейся жизни нить.

В сонм богов

для бессмертья примкнуть,

В их волшебный мир заглянуть.

Убедиться: а есть этот мир или нет?

Поразвеять былые сомненья.

Кто так сможет, когда не поэт?

У кого есть особое мненье?

Но вернёмся на грешную землю

Проживём нам назначенный срок.

Как и прежде поэзии внемлют

И Европа, и Русь, и Восток.

Как и прежде поэзии верят,

Даже если она многолика.

А года, что живём мы, измерят,

Может, в будущем меркой великой.

И поймём, что такое бессмертное –

Это память людская посмертная.

И бессмертия нету в природе –

Только вечная память в народе.

МОЯ НЕСБЫТОЧНАЯ МЕЧТА

Обижает меня безразличие,

Обижает и грубость меня,

С той поры, как былое величие

На покой пенсионный сменял.

Ветеран нынче вовсе не в моде,

Если нет золотого запаса,

Как мне хочется врезать по морде,

Кто за счёт стариков им запасся!

Но от хочется и до свершенья

Очень долгая грань пролегла:

Так мешает в груди моей жжение

И колючая в сердце игла.

Вот отбросить бы лет эдак сорок

И в свои двадцать пять –

тридцать пять,

Повытаскивать сонных из норок

И всем миром на Зимний опять!!!

ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ

Описаний твоих застолий

Нам не нужно – ты выше этого.

Ты достойнейший из достойных

Среди ныне живущих поэтов.

Слава богу, что ты не Бродский.

Тебя любят, поэт ты народный.

Ты российский – Владимир Высоцкий.

Честный, яростный, благородный.

Из подвальных жилых помещений,

И порою из окон высотки,

Я с товарищем своим Женей

Слышал песни, что пел Высоцкий.

Грозный окрик официальный

Презирая, как и награду,

Выполняя заказ социальный,

Говорил людям только правду.

Разбивая любые оковы,

И сжигая себя как ракета,

В скромном кладбище Ваганьково

Канул ты, но в бессмертье, не в Лету.

Человек небольшого роста

Бился насмерть с огромной ложью.

Не тропа, а аллея просто

К тому месту, твоё где ложе.

Был по виду совсем не броский –

В поле воин один без войска.

Слава богу, что ты не Бродский.

Низкий, низкий поклон тебе свойский!

Сколько лет без тебя – и с нами ты.

Для России по-прежнему знамя ты.

Твоих песен огонь не остыл:

"А на нейтральной полосе цветы

Необычайной красоты..."

***

За окном белёсая дымка

Застилает прохожим пути.

Это снег февраля – невидимка

Рассыпает снежинки свои.

Пешеходы о господе всуе

Поминают, кого-то клянут.

"Мерседес" как-то злобно буксует.

И вороны друг друга клюют.

Где ты солнце, где светлое завтра?

Покажись на часок, на другой.

Подогрей нас улыбкой на завтрак.

Людям нервы чуток успокой.

Отгони холодок от порога

Теплотою своей золотой.

Дай надежду на господа бога,

Принеся нам желанный покой.

***

Весна, весна...

в природе всё нетрезво.

Поток идей летит быстрее пули,

Но неизменны Он, Она и древо,

С которого вкусить они рискнули.

Хранит, возможно, миллиарднолетний

Бездонный Космос тех Адама с Евой,

Что были человечеству предтечей

И жизнь отдали, божество разгневав.

Мосты через галактики не рвутся.

По ним гуляют нынешние дети.

А мы хотим богами обернуться

И повторяемся, как всё на этом свете.

ПРИЗНАНИЕ РИТЕ

Я на тебя смотрю с восторгом

И замираю от блаженства:

Ты словно женщина с Востока –

Самой природы совершенство.

Тебя бы встретить мне в лесу

Одну на праздном отдыхе.

И долго пить твою красу,

И целовать до одури.

В тебя погружаться, как в омут,

Как в бездну без края и дна.

Как будто нельзя по-другому,

Как будто ты в мире одна.

Забыть про людское коварство

И жить только радостью чувств.

Какое святое нахальство

Касаться трепещущих уст!

Я на тебя смотрю с восторгом

И замираю от смущенья:

Ты словно женщина с Востока –

Природный талисман священный.

***

Мы едем в метро бесполезном,

Мы трогаем поручней хлад,

И взглядом отчасти болезным,

Находим в стекле тот же взгляд.

Мы голые данники жизни,

Покрытые смерти платком, –

Нажми и сегодня же брызнет

Из нас молоко с кипятком.

Мы книги везём на Голгофу,

На плечи вставая к тому,

Кто каждую зыбкую строфу

Ровнял по себе и уму,

Кто меряным сказочным сроком

Гордился и хвастался… что ж,

Бывает всевидящим оком

Ни буквы в письме не прочтёшь.

Мы, яркие бабочки счастья,

Уныло проводим свой день:

Всё нижем чугун на запястья,

Всё жалобно прячемся в тень.

Мы гордые дети земные,

На что променяли ножи?

На страх и свои проездные

Латунные камешки лжи.

"КУРСИВ ТВОЙ"

Бер-бер тебе, Нина, бер-бер!