Игорь Друзь - Украинский национализм как фактор деградации народа Украины

Также и великие ученые, деятели культуры малороссийского происхождения, ни в царское, ни в советское время не отделяли себя от остальной части империи. Великому Гоголю не хотелось, да и не нужно было объявлять себя украинцем, тем более что тогда и слова-то такого не было. Это понадобилось второразрядному литератору Винниченко, который только в статусе «украïнського письменника» мог получить признание хоть некоторых читателей.

И даже в плохом мы тоже едины. Нехорошо, конечно, что существует у нас преступный мир, но весьма показательно то, что даже и он совершенно един для всего СНГ, как был единым и прежде, при царях и генсеках. Нет и никогда не было отдельной «украинской мафии», поскольку нет никаких серьезных этнических различий между велико- и малороссами. То, что таковую ныне «обнаружили» некоторые кинематографисты, — бред. Фильм «Брат-2», где показаны некие «щироукраинские» бандиты, — вредный, неправдивый фильм, разделяющий народ. Уголовники ведь бесконечно далеки от политических утопий, являющихся обычно уделом интеллигенции и политиканов.

Урки — «свидомого украинца» на свете быть не может. Так же как не может быть урки — щирого либерала или урки-коммуниста. То есть уголовник может быть как-то перевоспитан в политическом ключе — но тогда уж он перестанет быть чистым уголовником, а станет, например, революционером, как это нередко бывало в России в начале XX века. Даже если некий бандит является украиноязычным выходцем из Западной Украины, он никогда не станет из принципа балакать на фене с украинским выговором — его засмеют в лучшем случае. Все жители Украины прекрасно знают русский. Выходцы из всех субэтносов исторической России, при всем различии ее наречий, хоть из Сибири, хоть из донских земель, переходят на единую блатную феню па основе русского языка.

А вот грузинская и чеченская мафия существует, это действительно во многом иные народы, довольно сильно отличающиеся от русского. Там налицо настолько сильные национальные отличия, что от них так просто не избавишься. Грузинский язык перестраивает речевой аппарат на физиологическом уровне, существуют серьезные расхождения в ментальности и культуре, чего между русскими и народом Украины нет. Но, кстати, даже в этом случае имперская идентичность доминирует, и кавказцы, и евреи тоже во многом русскокультурны. Между собой они общаются по-русски, почему их преступных представителей, живущих на Западе, там обычно называют «русской мафией». К слову заметим, что именно «русской», а не «российской», хотя так было бы и справедливее, и политкорректнее. Беда в том, что вся эта политкорректпость придумана и заточена как раз против таких стран, как Россия…

Неудивительно, что новая политическая нация нуждалась в «новой истории». Все в этом плане происходило по Оруэллу: «Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое. Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее». У нас до сих пор преподается история Украины как история антирусских «вызвольных змагань», направленных на создание отдельной нации-государства. Причем по циничному манипуляторству, а часто и по невежеству составителей таких учебников и «научных исследований» политические реалии, даже в Западной Европе существующие менее двух с половиной веков, переносятся в средневековую Русь и Речь Посполитую. Так, например, «борцом за вильну Украину» стал Мазепа — средневековый вельможа-интриган, планировавший за измену своему суверену-царю получить у польского короля княжеский титул и ряд земель на территории современной Белоруссии.

Король Польши Станислав Лещинский — а реально слуга шведского короля — своей марионетке Мазепе обещал, по свидетельству Густава Адлерфельда, камергера Карла XII, следующее: «Вся Украина, включая княжества Северское, Киевское, Черниговское и Смоленское, должна вернуться под владычество Польши и оставаться под ее короной, за что Мазепа награждается титулом князя и получает Витебское и Полоцкое воеводства с теми же правами, которые имеет герцог Курляндский в своей земле». Нынешним апологетам Мазепы не помешало бы вспомнить, что народ за ним не пошел, пошел небольшой отряд, от 1500 до 3000 человек. Остальные стали сопротивляться захватчикам. Об этом пишут такие, например, историки, как украинофил Н.И. Костомаров, которого трудно заподозрить в русском шовинизме.

Церковь, как мы знаем, предала изменника Мазепу анафеме. Мазепа изменил клятве в верности православному царю, выступил на стороне шведов-еретиков, массово осквернявших русские храмы. Результатом измены, если бы сей «герой» победил, стало бы католическое вторжение на русскую землю. А уж о личной жизни «героя» вообще страшно говорить. Бесконечный блуд, измена всем и вся. Даже свою же крестную дочь он соблазнил, хотя ему было за 60, а ей — 16, а ее отца замучил насмерть, пытаясь узнать, где золото, отчего несчастная сошла с ума.

Современные украинские историки не любят упоминать о том, что в тот период местоблюстителем патриаршего престола в Москве был выходец из Львова Стефан Яворский. Только вот не гордился он своим происхождением из «галицкого Пьемонта». Его семье пришлось бежать из этой «цитадели Европы» на Украине, ибо поляки огнем и мечом приводили к унии последних оставшихся там православных, громили и захватывали церкви. А что сказать о тех тысячах простых украинских священников и многих епископах, которые пострадали от натиска «цивилизованных европейцев», насильно принуждавших изменить своей вере?

В ту пору, заметим, вся архиерейская верхушка Русской Церкви состояла из малороссов, как они себя сами называли — слова «украинцы» тогда вообще никто не знал. Сначала Мазепу предали вечному проклятию в Глухове украинские архиереи: Киевский митрополит Иоасаф Кроковский, Черниговский архиепископ Иоанн Максимович и Переяславский епископ Захарий Корнилович. А затем уж анафема Мазепе прозвучала и в Москве. И назвали его в ней «новым Иудой» (Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России).

У тогдашней Украины (причем слово это не употреблялось, а употреблялось «Русь» или «Малая Русь») не было своего монарха, имеющего «канонические», так сказать, права на данную территорию. А в те времена только монархи и были легитимными правителями, за редким исключением торговых республик с совершенно нехарактерной для тогдашней Восточной Европы демократической формой правления. Мазепа в глазах тогдашнего «мирового сообщества» и, что еще хуже, собственного народа был бы всего лишь узурпатором. Его власть не могла бы держаться долго. Любой из вождей казачьей голоты или представителей старшины мог бы сказать: «Ребята, на его месте должен был быть я!» Каждый влиятельный житель Малороссии спрашивал бы себя: «А чем я хуже Мазепы?» И действительно, ничем…