Юрий Трубин - Листая страшные страницы

Потеряв все свои источники знаний, Европа не смогла бы вполне усвоить христианскую религию, а значит, и не смогла бы создать новое общее пространство, которое сумело впоследствии сложиться только благодаря могущественному главенству католического Рима. Вместе с этим, восточные и египетские источники знаний окончательно погибли бы в XIII–XIV веке под натиском уже диких монгольских и тюркских племен.

Вопрос, таким образом, встал о спасении уже всей человеческой культуры. Поэтому на мировой сцене появляется новая суперличность — Магомет.

К сожалению, магометанство (ислам) ассоциируется сейчас почти исключительно с афганскими талибами или физиономиями чеченских боевиков. Ему приписывается крайняя агрессивность и кровожадность.

Это абсурд.

По своей сути ислам базируется на иудаизме и христианстве, синтезируя элементы того и другого. Моисей и Христос изначально объявлены им святыми пророками, но Магомету отведена центральная роль. Строго говоря, сам Магомет никогда не утверждал своего превосходства над Моисеем и Христом, а только утверждал, что он — последний на земле из великих пророков.

Идея Аллаха в учении Магомета есть ни что иное, как утверждение единого Бога для всего человечества, а распространение ислама понималось им прежде всего в объединяющем человеческие сообщества ключе. Именно в этом смысле разъясняется Магометом и идея исламских религиозных войн.

Нужно сказать, что мусульмане устанавливали очень легкую «модель» приобщения завоеванных народов к своей религии. Достаточно было публично произнести одну-две фразы типа: «Нет Бога выше Аллаха, и Магомет — великий пророк его», чтобы считаться обратившимся в веру и избавить себя от преследований. И хотя молитвенная процедура Намаза полагалась как обязательная, ее соблюдение на захваченных территориях либо вообще не контролировалось, либо контролировалось, но не очень строго.

Почему-то не обращается специального внимания на то, где именно возник Ислам. А возник он в ключевом географическом регионе. В центре сообщений между Европой, Египтом, Средней Азией и Индией. И что крайне важно, в сфере его военно-политического влияния сразу же оказалось все восточное и южное Средиземноморье — колыбель человечества. И вся попавшая туда философия и культура осталась сохраненной, потому что мусульмане (их управляющая верхушка) не только не пытались ничего уничтожать, но и с самого начала поставили задачу на овладение всеми возможными знаниями. Именно благодаря этому сохранился Аристотель, которого в Европе узнали в переводах с арабского только в XIII веке и самым активным образом использовали потом для развития христианской религиозно-философской мысли.

С восьмого века мусульмане завоевывают территорию современной Испании и Португалии. Именно там быстро развивается широкая сеть высших учебных заведений. Начинают функционировать, выражаясь современным языком, философские и астрономо-математические центры. И что совсем примечательно: постоянно находясь в состоянии войны с католическими европейскими государствами, арабо-мусульманский мир с удовольствием принимает к себе европейских ученых. Более того, не препятствует им возвращаться назад, переводить на латинский язык арабские книги, которые, в свою очередь, либо сами являются переводами со старой латыни, древнегреческого и т. д.

Европа в VII–XII веках очень мало еще производит что-либо сама в научно-интеллектуальной сфере. В этот период она главным образом заимствует, перекачивая к себе все, что вытащили из глубины веков и систематизировали арабы. Арабский мир, напрягается, как будто торопится успеть передать все в Европу, как будто предчувствует свою культурную гибель в XIII веке от монгольских племен.

Европейская наука сейчас не любит вспоминать, чем она обязана мусульманам и, конечно, странному, и как всегда непонятно откуда взявшемуся Пророку. А она обязана — всем. Магомет пришел не для создания новой религии. Это очень поверхностное мнение. Он был ниспослан для спасения человечества, для преодоления наступившего дьявольского запустения. Как ответ силы Света силе Торможения в их взаимной борьбе на нашем небольшом космической острове.

Но главным полем боя все-таки всегда было и остается человеческое сознание.

Где-то в начале мы уже обратили внимание на две противоположные вселенские силы — организующую и хаотизирующую. Хаотизирующую не в смысле — все рвать и метать, но в смысле противодействия силе организующей, творящей, а в человеческом плане — преобразовательной.

Религии ипостазируют эти силы как божественную и сатанинскую. Научная фантастика понимает под этим, как правило, высшие цивилизации, заинтересованные и незаинтересованные в развитии земной. Официальная наука на сей счет просто молчит, поскольку не желает говорить о том, чего не может измерить. Пусть меряют, не будем ее отвлекать. Однако позволим себе сделать тот вывод, что религиозная или нерелигиозная точки зрения одинаково заставляют сделать вывод о живой природе хаотизирующей и созидающей силе и о сознательном в обоих случаях действии.

И опять, чуть вспоминая уже ранее сказанное, зафиксируем тот факт, что целью хаотизирующей силы отнюдь не является как таковое зло . Целью является недопущение добра в широком и, надеемся, теперь более понятном историческом смысле этого слова. Зло же используется как инструмент. И опрокидывается (стремится к этому) на конкретных представителей другого полюса. Если не понимать этого фундаментального противостояния, можно, увлекшись диалектической схоластикой, перепутать уровни бытия и смешать главные краски мира (черную и белую). А в конечном счете, дофилософствоваться до того, что зла как такового просто и нет. Что очень часто происходило и происходит.

Социальные проявления этой путаницы тоже весьма показательны и распадаются на две тупоумные крайности.

Первая, не замечая чьим инструментом является зло, утверждает, что в достижении правильной цели равно хороши любые методы. Самым известным представителем этой крайности является, разумеется, В. И. Ленин.

Вторая, не замечая того же самого, потому что не замечает даже самого, указанного нами, фундаментального противостояния, предлагает вполне благодушно относиться ко всему на свете. Это те самые люди, о которых Достоевский сказал, что «погубят Россию не революционеры, а проклятые либералы». Беда последних и состоит в том, что, не умея отличать свободу от хаоса (произвола), они начинают путаться подряд во всем, предлагая, в конце концов, защищать преступников, а не честных граждан, освободить детей от родителей, останавливать движение на центральных улицах ради прошествования гомосексуалистов и проч., проч.