Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6354 ( № 2 2012)

У этой испытанной гвардии есть и младший отряд: фразочки, ещё не ставшие полноправными штампами, но уверенно продвигающиеся по этому пути.

Наступить на горло собственной песни; хотели как лучше, а получилось, как всегда; дорогого стоит; озвучить; стоят (лежат) - есть не просят; конь в пальто; одна шестая часть суши; пришла никакая; себя любимого; до кучи; не в теме; однозначно; абзац; не корысти ради; на блюдечке с голубой каёмочкой; догонят и ещё дадут; мало не покажется; на какой-либо мове, вернёмся к нашим баранам; а был ли мальчик; впереди планеты всей; некто отдыхает, нечто и в Африке нечто, и многое др. А также неистребимый "блин" и таинственный "ясный перец".

Об армии только - "несокрушимая и легендарная", о русском языке - только "великий и могучий".

Большинство слов и словосочетаний, выделенных курсивом, в целом остроумны, ёмки, иногда имеют весьма достойный генезис, употребляются в речи среднего (т.е. лучшего во многих отношениях) класса и ничем себя не опорочили, кроме того, что употребляются слишком часто. И вот что интересно: в устной речи - пожалуйста! А вот в письменной[?] Не то что запрещено, не то что не рекомендуется, но просто человек с литературным вкусом и языковым чутьём всё же постарается этих клише избежать.

В Германии среди пишущих ходит по рукам статья "Как бороться с редактором". Надо бы добавить "с плохим редактором", но по умолчанию они все такие: топтатели порывов, подрезатели крыльев, ничегонепониматели, исказители самобытных авторских лиц. "А я вот как писал то-ли и зелённый, так и буду писать! Где-нибудь да напечатают".

Герои статьи - плохой автор (не умеет писать) и плохой редактор (не умеет редактировать), и вот - кто кого. А хорошие редакторы ох как нужны! И новичкам, и мастакам, в смысле маститым. У целой стайки московских писательниц есть милые, устоявшиеся ошибки: камушки, зверушки, убраться (в квартире), выброси, выкини, выни (т.е. "вынь"), почисти, представляет из себя, три пары брюк (т.е. получается шесть брюк), сводные братья и сёстры (в значении - единокровные и единоутробные), переживать (без указания, что именно), а также нечаянное переименование героев, - и всё это беспрепятственно путешествует из романа в роман под благостными взглядами художественного, технического и просто редакторов, а также одного-двух корректоров.

И если в журнале, где есть и редактор, и корректор, даётся реклама "пояса-карсета", следовательно, вся цепочка, причастная к этому "изделию", никогда не держала в руках ни одного приключенческого романа XIX века, где этих "корсетов" множество. А в другом издании некая собака имеет собственную красивую, вероятно, итальянскую фамилию "Баскервилли". Понятно: даже нетрудно читаемый Конан Дойль просвистел мимо на большой скорости. И опять же, заметьте, - и для автора, и для редактора, и для корректора.

Хотя по части Шерлока Холмса это ещё не предел. На одном американском интеллектуальном телешоу был ка-а-верзный вопрос: "А вот кто таков автор рассказов о детективе Шерлоке Холмсе"? Ну понятно, зал замер. Попросили помощь извне - ноль. На кону дрожали хоро-о-шие деньги. Напряжение достигло предела. И вот - первая поднятая в зале рука, и долгожданный, не побоимся этого слова, блистательный ответ - "Розовая Пантера"! Так что наша собачка-то ещё ничего!

Язык наш действительно велик и прекрасен, но не так уж могуч, напротив, он раним и - ранен. И не богатейшими регистрами сленга, не разветвлённой системой разговорной речи, - это-то как раз богатство, нет, он ранен бескультурьем и безграмотностью, нахрапистыми и торжествующими.

В письменных объявлениях по-прежнему: "Просьба иногородних не звонить" - т.е. просят сами иногородние, это их просьба. В речи политика: "Так он учил побеждать русских солдат". Учил, видно, вражью стаю. Программа "Вести": "Давайте послушаем это из первых рук". Телепередача "Поединок", выступает писатель (!) Т.: "И как вопрошал Лермонтов - "А судьи кто?". Для защиты Лермонтова подойдёт отмазка Деточкина: "Я ничего такого о судьях не говорил".

Спрашиваю на остановке: "Скажите, троллейбуса давно не было?" Две обезжиренные девушки на 10-сантиметровых каблуках (обычная рабочая обувь) и в такой же длины типа-юбках, не обзаведшиеся пока "меринами", - прыснули. Скоро стала понятна причина: они все говорят "тралебас", вот им и смешно. Как если бы кто-то обратился к парню, что стоит рядом, в пирсинге и с бананами в ушах - "Ваше степенство".

А вот г-н полицейский сообщает телезрителям: "В результате преступных действий (каких же ещё?) из данной кассы преступниками (кем же ещё?) была похищена денежная масса в размере (не понравилось, исправил) объёмом до трёх миллионов рублей. В данный момент по факту нач[?]ты и проводятся (если проводятся, так уж точно нач[?]ты) розыскные мероприятия". И несокрушимой колонной наступают на нас "слесаря[?], шофёр[?], инспектор[?] и примкнувшие к ним киллер[?]" и несут они "торт[?] с крем[?]ми". А за ними, со скромным достоинством, идут редактор[?] и корректор[?] и несут договор[?][?] На новые, хорошо оплачиваемые издания.

Etcetera, etcetera[?] "Наступив на горло[?]", ну вы знаете продолжение, - надо наконец поставить точку, потому что у каждого редактора "не счесть таких алмазов в каменных пещерах". Как представитель классической московской университетской школы (что не значит ретроградской), не нахожу ни одного пункта в так называемой реформе русского языка, который можно было бы одобрить и поддержать. Это или узаконивание бескультурья и малограмотности (обнару[?]жение, догов[?]ренность, брачащиеся, д[?]суг, горячее кофе, йогу[?]рт, си[?]роты, совестли[?]вый), или "имитация бурной деятельности", например, полная и окончательная победа над дефисом, даже в сложносоставных словах, типа авиаконструктор, сверхдержава, постмодернизм, экстраординарный. А также успешное истребление е д и н с т в е н н о г о исключения - на Украине (ох, трудно было запомнить!). Теперь в Украине и т.д.

Узаконивание бескультурья "объясняется" требованиями "прецедентной лингвистики", которую призвали на помощь изворотливые "реформаторы" - многие, мол, так говорят. Чем заниматься преподаванием и просветительством (хлопотное, знаете ли, дело), куда проще - узаконил безграмотность - и всё!

Смелые "инновации" и экспериментирование в отношении нашего терпеливого языка подвигнули заняться этим и "смежников". В одном психологическом журнале пропечатан ценный совет: слово "подруга", ясный перец, унижает женское достоинство из-за наличия в нём чем-то нехорошей приставки по-. А потому рекомендуется заменять его новыми, этически безупречными лексемами: "дружка" - для незрелых особей и "другиня" соответственно - для зрелых. А что, не исключено, через пару лет и этот новояз станет нормой. Язык ведь, как и культура, сам за себя постоять не может.