Никита Кривцов - Русская Финляндия

А в конце XIX века члены царской семьи не раз летом посещали имение. Начало этому положили великий князь Владимир с женой Марией Павловной, когда остановились в усадьбе, совершая круиз по Финскому архипелагу.

Здесь стоит сказать несколько слов об этой великокняжеской чете.

Шведский журналист С. Скотт назвал Владимира Александровича «воплощением русского великого князя» и «фигурой Возрождения». Великому князю Владимиру не чуждо было честолюбие: он считал, что сам мог бы при соответствующих условиях занять императорский престол. А «ренессансность» Владимира проявлялась в широте его интересов, простиравшихся от охоты до серьезных занятий живописью и покровительства русскому балету, прежде всего такому талантливому его организатору, как С. П. Дягилев. Он собирал старинные русские иконы и полотна русских живописцев — мало кто знает, что именно он после первой выставки приобрел картину Репина «Бурлаки на Волге».

А о Марии Павловне князь В. Шаховской писал в своих мемуарах, что ее «заветной мечтой являлось видеть одного из своих сыновей на Российском Престоле».

Побывав однажды в Хайкко, Мария Павловна часто стала приезжать туда вместе со своей дочерью Еленой. Позже Елена вышла замуж за греческого принца Николая, и они со своими детьми тоже довольно долго жили в Хайкко. Стоит также добавить, что позже в имении гостили и князь Гавриил Константинович, и великий князь Георгий Михайлович.

На рубеже веков в Хайкко шла великосветская жизнь — с балами и зваными ужинами. Примечательно, что как раз после знакомства на одном из этих балов с семейством Романовых работавший неподалеку живописец Альберт Эдельфельт был приглашен в Санкт-Петербург в качестве придворного живописца и вскоре был избран в Академию художеств…

Одним словом, не случайно сын Владимира Александровича и Марии Павловны, великий князь Кирилл Владимирович, из охваченного смутой Петрограда в июне 1917 года уехал с дочерьми в Хайкко. Немного позже к нему присоединилась и его жена Виктория, приходившаяся внучкой британской королеве Виктории.

Существуют легенды, будто великий князь, опасаясь ареста, бежал из революционного Петербурга с беременной женой на руках и с двумя девочками-дочерьми по льду Финского залива. На самом деле он спокойно выехал в Великое Княжество Финляндское, в то место, где уже не раз бывал. Злые языки утверждают, что Кириллу Романову это удалось благодаря тому, что он чуть ли не приветствовал Февральскую революцию в Петрограде, поднял над своим дворцом красный флаг и щеголял с красным бантом. Правда это или нет, сказать трудно, но в трусости его едва ли можно было обвинить. Он был морским офицером, сражался в Русско-японскую, и был одним из немногих оставшихся в живых офицеров и матросов броненосца «Петропавловска», взорвавшегося 31 марта 1904 года, когда погибли стоявшие рядом с ним на палубе художник Верещагин и адмирал Макаров…

Как бы то ни было, Кирилл Владимирович, единственный из ближайших родственников царя и один из возможных наследников престола, избежал в 1917 году ареста и укрылся в облюбованном еще его родителями поместье. В том же 1917 году, 30 августа, у князя родился сын, нареченный при крещении в Хайкко Владимиром. Он стал последним из Романовых, кто родился в Российской империи: меньше, чем через четыре месяца Финляндия провозгласила свою независимость. И ему суждено было стать главой рода Романовых, рассеянного ныне по всему миру.

Великокняжеская чета прожила в Финляндии несколько лет. Кирилл хотел быть ближе к России — ситуация в первые годы после революции могла там склониться в любую сторону. А Кирилл был следующим в порядке династического старшинства после убитых Николая II, цесаревича Алексея и великого князя Михаила Александровича. Так что вопрос о престолонаследии мог возникнуть в любой момент.

Но в Финляндии тоже было неспокойно. Кирилл рисковал — там тоже орудовали «свои» красные, и он вполне мог разделить участь своего родственника, великого князя Георгия Михайловича. Получив разрешение от Временного правительства уехать в Финляндию, тот был в апреле 1918 года остановлен красным патрулем (тогда в Финляндии чуть было не установилась советская власть, и лишь твердая позиция Маннергейма сорвала эти планы) в Гельсингфорсе. Финские большевики передали великого князя своим петроградским коллегам, и в январе 1919 года его расстреляли.

Поэтому из Финляндии, где тоже шла гражданская война, Кирилл Владимирович со своей семьей уехал в Европу— сначала в Швейцарию, потом в Германию и во Францию, купив поместье Сен-Бриак в Бретани. В 1922 году он издал акт о принятии Блюстительства Императорского престола, а спустя два года специальным манифестом принял титул Императора Всероссийского. Так сбылась мечта его матери, о которой писал Шаховской…

После смерти отца в 1938 году главой Российского Императорского Дома стал его родившийся в Хайкко сын Владимир Кириллович.

Но вернемся в Финляндию, в поместье в окрестностях Порво.

Все усадебные дома, существовавшие в Хайкко на протяжении веков, были построены из дерева и — увы! — не жили долго. Так было и с домом Эттеров. 1 января 1911 года их поместье загорелось. Пожар уничтожил все здание, спасти ничего не удалось. Эмилия Эттер, проводившая зимы на Французской Ривьере, получила телеграмму: «Дом горит. Фредерик». Она не нашла ничего другого, как ответить: «Вызови пожарную команду».

Новое здание было возведено в 1913 году по проекту известного архитектора Армаса Линдгрена, однако строительные и отделочные работы завершены так и не были. Поэтому, когда там жил Кирилл Владимирович с семьей, усадьба находилась не самом лучшем виде. А потом она еще долго пребывала в запустении. И когда в 1965 году Хайкко приобрели нынешние хозяева — чета Сату и Лео Вуористо, в гостиной через крышу было видно небо.

Но они были полны энтузиазма, и спустя год превратили историческое поместье в фешенебельную гостиницу. В Музее финской архитектуры им удалось разыскать оригинальные чертежи Линдгрена. Были достроены терраса с колоннадой и третий этаж. Так усадебный дом Хайкко наконец приобрел тот облик, который и планировал создать архитектор.

Здание оснащено всеми современными удобствами, однако стараниями владельцев в нем воссоздана атмосфера конца XIX века — в ресторане, библиотеке и гостиных стоит антикварная мебель и предметы искусства, собиравшиеся на протяжении десятилетий. А спускающийся к морю усадебный парк площадью 14 гектаров представляет собой произведение ландшафтного дизайна.