Вс. Вильчек - Алгоритмы истории

Итак, социализм индустриального общества есть — в экономическом срезе — госкапитализм. Симптоматично: через четыре года после «Империализма, как высшей стадии…», через три года после «Государства и революции», где социализм трактуется как более или менее краткий переходный период от монополистического капитализма к коммунистическому устройству, отрицающему государство, наемный труд, товарное производство и так далее, Ленин приходит к выводу, что «госкапитализм — это 3/4 социализма». И в этом утверждении, на наш взгляд, Ленин ровно на 3/4 был прав: госкапитализм — это 4/4 социализма. Никакого другого неутопического социализма в индустриальном обществе — быть не может. Несомненно, что Ленин это уже понимал и лишь искал приемлемую для России модель госкапитализма («кооперативный социализм», к примеру), но оставил 1/4 — в утешение своим левым сподвижникам–оппонентам в партии — на долю кухарки, которая будет (под присмотром комиссара, как мрачно шутил Бухарин) по очереди с архитектором–тачечником управлять государством, то есть на долю утопии.

Другой вопрос: всякий ли социализм является государственным капитализмом? Не всякий. Только социализм индустриального общества. В рабском и феодальном обществах и социализмы иные.

В рабском — рабский социализм, то есть госрабство; в феодальном — феодальный социализм, то есть госфеодализм: системы, в которых все являются рабами или все являются крепостными своего государства.

Социализм не цель, а лишь средство организации общественной жизни, возможность, становящаяся необходимой тогда, когда исчерпываются иные возможности стабилизации и дальнейшего развития общества и начинается кризис. Поэтому те или иные социалистические черты в организации общества появляются при всяком глубоком кризисе, например военном, но неизбежным и необратимым социализм становится при формационном кризисе.

Социализм есть последняя, высшая фаза каждой формации; но не каждое конкретное общество доживает до своего социализма, а лишь общества «закрытого» типа, то есть общества, которые не могут выйти из кризиса экстенсивным путем, раздвигая свои границы или тому подобное, и в то же время «не беременный будущим», не таят в себе прототипа, зародыша следующей формации.

Капиталистическая формация является «закрытой» в целом, тотально, поскольку грядущая автоматическая технология — это все та же индустриальная технология, лишь достигшая свое высшей фазы, а прототип грядущего, которым уже беременно настоящее, — это не более производительные работники, а пенсионеры и безработные: чем больше этих «ростков коммунизма», тем необходимей социализм, — строй, способный ассимилировать продукты кризиса индустриальной формации, приближающейся к пределу возможностей своего развития. Коммунистическая формация вызревает в недрах социализма, однако относить социализм к коммунизму столь же ошибочно, как полагать феодальный абсолютизм первой ступенью капитализма.

…Вынужден попросить прощения у читателя: я, видимо, злоупотребляю его терпением, когда пишу «коммунистическая формация», «негативный прообраз грядущего коммунизма», «протокоммунистический человек» и тому подобное, не дав предварительно определения коммунизма. Вообще не сказав, что это такое: поддающаяся теоретическому прогнозу реальность или «так, знаете, голубая мечта», как объяснил коммунизм американским интеллектуалам член ЦК КПСС Б. Н. Ельцин

Вернемся к нашим «опорным символам». Почему мы оставили пустыми первую и последнюю клеточки? По очень простой причине: мы изобразили работников материального производства. Но в первой клеточке материального производства нет. В науке эта допроизводительная стадия характеризуется как эпоха «присваивающей экономики». В догматике говорится о «первобытно–общинном» способе производства. Что это за способ? Чем он отличается от трех, нами изображенных. Общиной — жили, иногда живут и сегодня, производя современным, индустриальным способом. А «первобытно–общинный» — это какой? Иногда в догматике поясняется: «способ производства был примитивным», «производство велось архаичным способом». Хотелось бы все же представить это наглядно — как? Не нарисуешь. Безжизненно.

В последней клеточке производство модно нарисовать без труда. Для простоты — в виде того же трактора, только без тракториста: его здесь заменит робот. Но социология — наука об обществе, а не о машинах; в последней же клеточке мы должны будем изобразить производство, не являющееся объектом социологии. Человек, говоря известными едва ли не каждому наизусть, но стершимися, к сожалению, раньше, чем мы их успели понять, словами, окажется «по ту сторону царства необходимости» — там, где «прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью». Это было темным и невнятным пророчеством. Стало — развивающимся на глазах процессом.

Чтобы производство давало прибыль, в него нужно вводить все новую и новую информацию: менять, не дожидаясь физического износа, марки автомобилей, одежду и так далее и тому подобное, провоцируя, разжигая и соответствующие общественные потребности. Это требует большого расхода дорожающих сырья и энергии: издержки съедают прибыль. Чтобы выйти из положения, капиталист увеличивает информационную ценность, наукоемкость основных средств производства и выпуск наукоемких изделий. Однако и тут беда: более совершенная технология выталкивает часть работников из сферы материального производства. Необходимо создавать новые рабочие места, то есть опять‑таки расширять производство. Но расширение производства имеет экономические (снижение рентабельности), идеологические (кризис потребности) и, главное, экологические пределы: начинается мятеж природы против ее индустриальной эксплуатации.

В таких условиях индустрия в конце концов будет вынуждена придерживаться концепции «нулевого роста», при котором, однако, накопление информации в каналах овеществления будет означать необратимое выталкивание работников из материально–производственной сферы (рабочих — в сферу обслуживания, инженеров — в сферу гуманитарных занятий) и увеличивать безработицу (персонифицированную или распределенную, коллективную).

Конечным пунктом такого развития и снятием его негативности должно стать превращение производства в автоматическую систему, замкнутую на возможности природной среды то есть обладающую экологической саморегулируемостью, и сведение занятости людей в производстве к минимуму: превращением общества в общество безработных, пенсионеров этой «второй природы».