Андрей Буровский - Анти-Мединский. Опровержение. Как партия власти «правит» историю

Отмечу, что и в 1917 году Российское государство разрушилось, причём без всякой предшествующей резни своих. Так что и другие причины могут привести к разрушению государства и измене элиты. Но здесь не место для обсуждения столь сложного явления, как 1917 год, да и до меня это было сделано многократно.

Согласен с Мединским, что говорить о какой-то общей отсталости России на протяжении последних 6 веков не приходится. Перефразирую одну бельгийскую социал-демократку: «Возникнув 6 веков назад государством размером с Бельгию и непрерывно отставая, Россия к середине XX века заняла шестую часть суши». Или Россия отставала по уровню жизни? Так нет, «земля была обильна», это видно хотя бы из прироста населения. Отставала ли Россия в начале царствования Петра I? Если в кораблестроении, то да. Не имея выхода к морям, она сильно отставала от морских держав. Если в других областях, то отставание было только от ведущих держав. И поражение под Нарвой произошло не из-за технического превосходства шведов, а оттого, что в условиях метели и видимости в 20 шагов они ударили по абсолютно не готовой к удару русской армии. Впрочем, все виды отсталости при Петре I были успешно преодолены, что в XVIII веке Россия доказала неоднократно.

Но есть одно «но». И связано оно с отставанием в законотворчестве, архаичной структурой общества и Промышленной революцией. Поражение в Крымской войне (1855) всё это выявило с жестокой очевидностью. Парусный флот не мог соперничать с паровым флотом англичан и французов. Кроме того, те прислали нарезную артиллерию и пехоту, сплошь вооружённую нарезным оружием (винтовками), а у русских почти всё оружие было гладкоствольным. Очень малая часть армии была вооружена штуцерами с продольной нарезкой. Войну наша армия с таким вооружениям проиграла. И после этого уже все в Европе заговорили об отставании России. Как же это случилось?

В 1774 году к Джеймсу Уатту, сотруднику университета Глазго, обратился профессор физики того же университета Джон Андерсон с просьбой отремонтировать действующий макет паровой машины Ньюкомена. Паровая машина существовала уж давно, но была сложна, опасна, неэффективна. Уатт макет сначала отремонтировал, потом усовершенствовал. Но чтобы строить действующие макеты паровых машин, нужны деньги. Уатт заинтересовал своим изобретением предпринимателя Мэтью Боултона. Они открыли совместную компанию Bolton&Watt, построили фабрику и стали продавать паровые двигатели. А на прибыль от продаж Уатт паровую машину всё время совершенствовал, так что в итоге она стала в 4 раза более эффективной, удобной, надёжной. Так начиналась Промышленная революция. Примерно в то же время некий Аркрайт, 13-й ребёнок в семье портного, изобрёл прядильный станок Аркрайта, а в металлургии (1784) сын каменщика Генри Корт изобрёл пудлингование. Аркрайт занял денег у друзей и построил фабрику, а потом на доходы стал строить всё новые и новые. Уатт, Аркрайт, Корт свои изобретения патентовали, поэтому фабрики, где их изобретения использовались, стали появляться в Англии, как грибы после дождя. К 1780 г. в Англии насчитывалось 20, а уже через 10 лет — 150 прядильных фабрик, и на многих из этих предприятий работало по 700–800 человек. И государство ничего этого не финансировало, да и банки в Промышленной революции участия не приняли. Оно как-то всё само вдруг стало расти. Теория Адама Смита как раз увидела свет с его «laissez faire» (позвольте делать). И, как бы это ни было кому-то неприятно, заработала «невидимая рука рынка». Уже к 1853 году (началу Крымской войны) фабрик этих (во всех отраслях) были тысячи, паровых машин — десятки тысяч, а производство металла возросло более чем в 3 раза только с 1830 по 1847 год. И весь этот рывок, как это практически всегда бывает, произошёл НЕ ЗА СЧЁТ ПЕРЕДЕЛА СОБСТВЕННОСТИ, А ЗА СЧЁТ СОЗДАНИЯ НОВОЙ СОБСТВЕННОСТИ. И городское население Англии в 1851 году превысило сельское, а в России и в 1913 году оно составляло только 13 %. И всю эту революцию, как и перевооружение армии, Россия проспала. А Крымская война всё это сделала очевидным.

И замечу я, что европейские государства, независимо от государственного устройства, к Промышленной революции одно за другим присоединились. К 1853 году Россия осталась, наверное, «единственным неприсоединившимся» государством. Канцелярия его императорского величества и Николай I умудрились это проспать. То ли потому что значения не придали, то ли потому что военная разведка после Наполеоновских войн была ликвидирована (и так, мол, самые крутые). А структура общества не позволяла совершить такой же рывок обществу самостоятельно. Заметьте, все эти Уатты, Аркрайты, Корты, они из кого? Не из дворян, не из купцов, не из банкиров, не из чиновников. Они из технарей (учёных, ремесленников и т. д.), как и нынешние Биллы Гейтсы и Стивы Джобсы. А в России в первой половине XIX века открыть фабрику имел право только дворянин или купец первой или второй гильдии. Но русские дворяне даже в статскую службу шли неохотно, только в военную, что уж о фабриках говорить. У купцов и финансистов тоже есть проблемы, причём во все времена. Как говорил Ротшильд: «Существует три способа быстро избавиться от лишних денег. Это женщины, карты и изобретатели. При этом первые два способа хотя бы приятны». Ну не умеют купцы и финансисты отличать изобретателей от шарлатанов и мошенников.

Были ли в России исключения? Были, и очень впечатляющие. Вот Пётр I остановился проездом в Туле и отдал местному ремесленнику починить свой испорченный немецкий пистолет. На другой день тот починенный пистолет вернул, а на вопрос, как немецкая техника, ответил, что ничего особенного. Рассерженный Пётр тут же заехал ему по лицу с криком: «Ты сначала сделай, как немцы, а потом их ругай!» В ответ обиженный Никита Демидов, а это был он, сказал: «Ты сначала отличи мой пистолет от немецкого, а потом дерись!» А потом достал второй пистолет. Оказалось, что пистолет, что был в руках у Петра I, точная копия немецкого, был сделан Демидовым, а починенный немецкий был в руках у Демидова. Такое знакомство дало Демидову многое. Вскоре он направил Петру прошение о разрешении построить в Туле оружейный завод, какое высочайшим указом было ему и дано. Завод он построил и стал производить ружья, которые были значительно дешевле заграничных и одинакового с ними качества. Царь в 1701 году приказал отмежевать в его собственность лежавшие около Тулы стрелецкие земли, а для добычи угля дать ему участок в Щегловской засеке. Также он выдал Демидову специальную грамоту, позволявшую расширить производство за счет покупки новой земли и крепостных для работы на заводах. В 1702 году Демидову были отданы казенные Верхотурские железные заводы, устроенные на реке Невье на Урале (а тульский завод у него выкупили в казну). Вдобавок к ним он построил ещё пять. Производительность уральских заводов оказалась очень высокой, а их продукция вскоре существенно превзошла общий объём производства всех заводов Европейской России. Уже в 1720 году Урал (преимущественно «демидовский») давал, по меньшей мере, две трети металла России.