АБ МИШЕ - Гитлер, Сталин и евреи

Сталинский и, шире, советский антисемитизм глубоко и подробно исследовала Людмила Дымерская-Цигельман [ 22, далее без указания ссылки] Она выявила логику сталинской антиеврейской политики от времён Ленина, провозгласившего победу пролетарской революции в одной отдельно взятой стране . Вторя Ленину, Сталин переориентировался с мировой революции и марксистского лозунга интернационализма («Пролетарии всех стран, соединяйтесь!») на построение социализма в «одной, отдельно взятой стране» победившей революции – и назвалась Россия наипередовейшей, поводырём всего «прогрессивного человечества» в светлое царство свободы и справедливости – стала Россия Мессией (созвучие случайно, не о поэзии речь). Мессией, подобным гитлеровской арийской расе - поводырю избранных в аналогичный рай. Можно добавить про различие: обе мессианские идеологии нацелены на утопический Рай, но у Гитлера рай для определённой группы, а Сталин в группе видит стаю соперников и недостижимое групповое счастье сужает до благодати для вожака, цель Сталина – его единовластие.

Нацизм и сталинизм - дуалистические идеологии, в них Добро (раса или класс) борется за господство над миром со Злом, каноническим Врагом. Л. Дымерская-Цигельман: « Иерархии «своих» соответствует... антиподная иерархия “чужих”, пирамиду которых венчает фигура демонизируемого антимессии – «врага», которому приписывалось стремление к мировому господству и к замещению «истинного» мессии». У Гитлера враг один– Еврей, его злодейская роль основополагающа в расовой теории и неизменна на протяжении всего нацистского периода германской истории. Сталин гибче и хитроумнее: его битва за личную власть прикрыта лозунгами борьбы за всеобщее благоденствие и образ Врага меняется соответственно требованиям сиюминутной политической ситуации: то это мировой империализм, то буржуа-«паразиты», то внутрипартийная оппозиция, то «кулаки-мироеды». Среди них Л. Дымерская-Цигельман высмотрела в 1930-е гг. зловещую тень Еврея - возможно, совокупный продукт традиционного антисемитизма, подпитавшего юного Сталина в православной семинарии, и усилий Сталина-политика, не хуже Гитлера понимавшего, как успешно юдофобия ублажает и объединяет народ. Грех не воспользоваться.

Уже в 1920-е годы Сталин внутри коммунистической партии борется с оппозицией Троцкого, Каменева и Зиновьева, - они евреи и многие антисемиты с удовлетворением видят в Сталине борца с еврейским засильем, это увеличивает народную поддержку сталинских убийственных кампаний коллективизации и индустриализации в конце двадцатых-начале тридцатых годов.

Мессианская идеология коммунизма поначалу предполагала спасителем человечества международный пролетариат, враг у него был классовый – буржуазия и её приспешники. С провозглашением Мессией советской России и соответственно её народа «классовый враг» замещается «изменником родины» (по закону от 1934 г. он карается подобно «классовому врагу» вплоть до смерти), а спустя два года, в 1936-м на процессе Каменева-Зиновьева подсудимые (три четверти их - евреи) именуются уже «врагами народа» и наказание им – опять же смерть. После Второй Мировой войны понятие «враг народа» так же плавно перетечёт в представление «народ-враг», обречённый на ту же беспощадность. Так, без шума в официальной пропаганде, но в полушопоте патриотической молвы обрисовались гонимые властью советские немцы, крымские татары, кавказцы и другие «наказанные народы», среди них - и особняком - евреи. Впрочем это потом, а пока об евреях ни слова, ни даже полнамёка.

Пока, в тридцатые годы, только о русско-коммунистическом мессианстве.

В январе 1937 г. главная советская газета «Правда» опубликовала редакционную статью «Великий русский народ», продиктованную самим Сталиным. В марте 1941 г. в Большой Советской Энциклопедии статья “Русские” именует русский народ великим, первым среди равных. Это перед войной, а после неё, в 1945-м Сталин поднимет тост за русский народ как главного победителя Германии, указав тем самым на его роль спасителя. Так нарастала русская мелодия, чей запев Л. Дымерская-Цигельман расслышала в 1936 году, когда возник образ «врага русского народа».

Поначалу, пишет она, на эту роль русофоба сталинский гений назначает любимца большевиков исконно русского интеллигента Николая Бухарина. Парадоксально? Но стόит вглядеться в травоядные ещё времена истории большевизма, когда в предвидении боевого союза пролетариата передовых стран Ленин, опасавшийся великорусского шовинизма, решил сделать специалистом по национальным проблемам чудесного, по его словам, грузина – «инородца», удобного для многонациональной русской империи. Ему, Сталину, тогда малограмотному, Ленин отрядил в помощь образованного Бухарина, который и посодействовал Сталину в написании статьи «Марксизм и национальный вопрос» (1912-13 гг.) - теоретической базы большевиков. В ту пору трио Ленин – Сталин – Бухарин мыслило едино, по Марксу: «Даёшь мировую революцию!». Затем Ленин, вопреки Марксу, прозрел возможность победы революции в « одной отдельно взятой стране ». Сталин развил ленинскую мысль: «одна, отдельно взятая» Россия может и социализм строить сама, без компании других стран, русский пролетариат всех пролетариатов главнее. Держа это в уме, Сталин стал выстраивать свой национал-большевизм. Потихоньку. Вслух гремели лозунги интернационализма, потому что нельзя было потрясти ни большевиков внутри СССР, ни их поклонников за рубежом. Израильский учёный Михаил Агурский назвал эту двойственность « беспрецедентным политическим опытом » [ 27, 202], хотя какая уж тут беспрецедентность? Всегда в выигрыше тот, кто имеет лисью натуру, - учил властителей Николо Макиавелли [ 28].

Бухарин, во многом инициировавший лозунг «социализм в одной стране», не понял, что это путь к русскому шовинизму, который он ненавидел. Бухарин и остался на позиции интернационалиста. В 1927 г. он выступил против русского национализма. Сталину, люто боровшемуся в 1930-е гг. с бывшими соратниками, резонно пришла идея представить Бухарина врагом русского народа. (Рекордсмен двуличия Сталин ещё заклеймит Бухарина двурушником. Ау, Макиавелли!).

В 1936 г., перед началом убийственного суда над «врагами народа» Каменевым, Зиновьевым и др. Бухарина в печати обвинили в клевете на русский народ (он, восхваляя энтузиазм новых строителей социализма, писал о прошлой «обломовщине» русских людей - вторил Ленину, но это гонителей не волновало) и заодно в союзе с фашизмом (на деле тогда именно Бухарин выступал антифашистом в противовес Сталину, который втайне стремился к сотрудничеству с германскими нацистами). Замечания в этих скобках говорят не только о коварстве и сообразительности, но и великой предусмотрительности советского и международного вождя: он оборачивался главным радетелем за русский народ и главным антифашистом в мире (в этом смысле даже защитником евреев от гитлеровцев; именно тогда, в 1936-м ближайший к Сталину Вячеслав Молотов озвучил публично слова вождя « антисемитизм - пережиток каннибализма », сказанные им американскому журналисту ещё в 1931-м, но ждавшие шесть лет своей поры – дорогá ложка к обеду). Нечего и говорить, что попутно творилась расправа с популярнейшим в партии соперником Сталина Бухариным – его смертная казнь последовала без проволочки.