Бодо Балац - Заключительный аккорд: Краткая история книжного пиратства

К концу пятнадцатого века сложивший дефицит начал уступать место более развитой культуре книгоиздания. Появилась более широкая европейская книжная торговля, которая отражала не только увеличение числа печатных станков, но также возросший спрос на современные произведения. Расширение книжной торговли, в свою очередь, привело к созданию рынка дешевых оттисков. Лионский издатель мог получать высокую прибыль, перепечатывая книги, изданные в Венеции или Базеле. Переиздания появлялись очень быстро на прилавках, что заставило издателей искать государственной поддержки в области поддержки частных имущественных притязаний.

Впервые такая охрану была выпущена в Милане в 1481 для Andrea de Bosiis (Андрэ де Босис). Она предоставляла ему исключительные права печатать и продавать хлопчатобумажную ткань Simoneta’s Sforziade (Feather 1987). Подобные привилегии действовали только на той территории, которую контролировала предоставившая их власть. Исключительные права, полученные в Милане, не действовали в Риме или Венеции. Большие государства, как Франция или Испания, имели определенные успехи в области ограничения внутренней конкуренции, но были бессильны против зарубежных конкурентов.

Управляемая экспортом экономика меркантилизма в дальнейшем усложнила правила использования привилегий на разных территориях. Издатель мог быть уважаемым членом общества в своей стране, если его деятельность была легальной по местному закону и выгодной сообществу, но считался пиратом за границей, если он нарушал права и привилегии других территорий.

Так как в общеевропейской литературной сфере появлялось все больше издателей, увеличилась вероятность возникновения уничтожающих прибыть конфликтов между ними.

В отсутствие международных норм авторского права издатели заключали неофициальные соглашения касательно прав на переиздание и распространение. Часто эти «искусственные права копирования» обеспечивали лучшую защиту по сравнению с местными законами, что объяснялось взаимозависимостью субъектов книжного бизнеса (Bettig 1996:17). Издатели, работающие на международных рынках, доверяли иностранным издателям перевозить свои книги и, следовательно, были вовлечены в сеть отношений, которые требовали взаимного доверия. Такие множественные социальные и деловые связи подразумевали, что возможные нарушения, которые часто имели место, будут наказаны самим издательским сообществом, независимо от местных законов.

Даже без государственной поддержки издатели в международной торговле имели четкий коллективный интерес, связанный с установлением прав на исключительность. Такие соглашения часто затрагивали большое число издателей внутри стран и за их границами. К концу восемнадцатого века система искусственных прав использовалась между Датскими и Швейцарскими издателями, которые печатали книги для французского рынка (Birn 1970; Darnton 1982, 2003). Ирландские издатели имели сходную систему вплоть до Союза с Великобританией в 1800 г. 1800 (Johns 2004). Издатели США разработали систему искусственных прав копирования для управления конкуренцией за иностранные произведения, охрана которым законом США об авторском праве не предоставляоась на протяжении девятнадцатого века (Clark 1960; Khan and Sokol off 2001). Немецкие издатели восемнадцатого века сумели сформулировать условия, при которых члены гильдии могли производить и распространять пиратские издания: «[если] официальный издатель поднял цены… [если] был нарушен кодекс поведения, [если] коллегам и читателям был нанесен вред, или [если] пиратские издания распространялись только в тех регионах, где легальные экземпляры были недоступны» (Wittmann 2004). Таким способом охранялись исключительные права индивидуальных издателей внутри сообщества (гильдии) и за его пределами.

Отношения между правилами, установленными сверху, и соглашениями, инициированными снизу, всегда были сложными. Новые регулирующие органы иногда преднамеренно создавались для использования норм, выработанных сообществом, в то время как в иных случаях они были предназначены для изменения существующих правил ведения бизнеса. Большая часть конфликтов между легальными издателями и пиратами возникала, когда государственные правила расходились с нормами сообщества, не соответствуя его понятиям о справедливой конкуренции. Подобные расхождения обычно возникали, когда некоторые игроки были способны добиться покровительства властей или новых способов регулирования; когда входящие на рынок игроки извлекали выгоду из слабого законодательства или возможностей его применения; или когда ключевые участники рынка (такие как авторы) исключаются из переговорных процессов, что, в конечном счете, дестабилизирует систему (рынок).

В шестнадцатом веке королева Англии Елизавета I предоставила монопольные права издателям, выбранным для печати основных текстов, таких как Библия, буквари, календари, учебники грамматики и своды законов. Такие объемные тексты с устойчивым спросом были особенно ценны для издателей. Мелким издателям путь на эти прибыльные рынки был закрыт, поэтому им было достаточно трудно заработать на жизнь, наращивать капитал, покапать рукописи и охранять авторские права. В это время права на лучшие тексты раздавались в соответствии с благосклонностью политиков, что способствовало появлению класса обедневших издателей, которые боролись за свое место в бизнесе, печатая менее известные тексты.

Напряжение между богатыми и бедными печатниками росло со временем и, в конце концов, превратилось в войну издателей. Бедные издатели начали нелегально печатать защищенные авторским правом книги в больших количествах и мешать ради более равномерного распределения привилегий. Так как цены на легальные экземпляры оставались высокими, торговля книгами на черном рынке была очень выгодна. Даже при наличии высокого риска обыска подозреваемых в пиратстве, конфискации контрафактных экземпляров и уничтожения печатных машин, нелегальное книгоиздание невозможно было подавить.

История Роджера Уорда иллюстрирует масштаб конфликта. В 1581–1582 гг. Уорд признался в нелегальной печати 10000 букварей — огромная цифра для того времени, когда 1500 экземпляров считались большим тиражом (Judge 1934:48–49). В других документа присутствуют сходные цифры: 4000 книг псалмов (молитвенников) за 10 месяцев; более 10000 букварей, напечатанных за 8 месяцев. В другом отчете о работе 11 печатников упоминаются 10000 букварей и 2000 молитвенников, напечатанных и проданных в течение неполного года. Такие объемы продаж могли серьезно подорвать легальный рынок.

После многих бесплодных лет конфликта держатели привилегий начали метать курс. Постепенно они приняли стратегию умиротворения и кооптации оппозиции в качестве средства восстановления хоть какого-то контроля над рынком. Некоторые пираты были просто подкуплены. Например, одному из знаменитых пиратов Джону Вульфу отдали часть выгодной монополии Ричарда Дэя на «Азбуку с кратким катехизисом» и приняли в гильдию книгоиздателей. Он вскоре стал одним из его самых надежных защитников. Для других Stationers’ Company сделала важные уступки (концессии): в 1583–1584 гг. она разрешила не принадлежащим к гильдии издателям напечатать множество книг, включая своды законов; шотландские, французские, датские и итальянские переводы псалмов; еще 82 наименования защищенных авторским правом изданий; а также любые книги, тиражи которых были к тому времени распроданы.