Артур Прокопчук - ЯЗЫК МОЙ — ВРАГ МОЙ

Не отличаясь своими, часто насильственными, методами от католицизма или православия, униатство, тем не менее, спасло народ от духовной смерти, благодаря живому беларускому языку, который сохранялся в храмах и школах, в церковных песнопениях и на школьных уроках.

"Беларусы-униаты достаточно скоро поняли, что они не поляки и не русские, а особое социальное целое, с которым себя и идентифицировали. Впервые получив в качестве обоснования собственную, называемую "белорусской", веру, этноним "белорусы" обретает собственную жизнь вне приложения "литвины" (Юлия Чернявская, "Пять парадоксов национального самосознания белорусов". http://index.org.ru/journal/15/15-chern.html). Униатство спасало три столетия беларусов-литвин от русификации, часто насильственной, что особенно заметно на примере Смоленского края.

Борьба за власть феодалов, за места в органах управления, в сейме и других государственных, административных структурах, привели, в конце концов, к постепенному вытеснению беларуской шляхты из управления государством и усилившейся полонизацией населения ВКЛ. В 1410 году Городельская уния, гарантировавшая самостоятельность ВКЛ, в то же время, запретила православным занимать государственные посты. "Трокский Привелей" Великого князя Жигимонта (1434 год) вновь подтвердил права православных иметь "шляхетские гербы" и другие "привелеи". Так называемый "беларуский статут", Судебник 1468 года, принятый в годы княжения Казимира Ягайловича, подтвердил всеобщие права и для беларуской шляхты. Однако под натиском католической Польши эти права таяли.

Если все три "Статута Великого Княжества Литовского" (1529, 1566 и 1588 гг.) были написаны на старобеларуском, то наступало время вытеснения этого языка из государственного обращения. Заключительный акт трагедии был оформлен "Постановлением Конфедерации Сословий Речи Посполитой" (1696 год), запрещавшей делопроизводство на беларуском языке.

В 1654 году на территорию Конфедерации вторглись войска русского царя Алексея Михайловича. Эта, так называемая, "Неизвестная война", длившаяся более десяти лет, привела к сокращению народонаселения вполовину, и восстановилось оно лишь к середине XIX века. "За пределы Беларуси были вывезены не только библиотеки, книжные собрания монастырей, но и образованные люди, ремесленники, крепостные актеры и т. д. Значительная часть из них погибла в пути, а остальные были вынуждены прилагать свои умения и таланты на ниве иной культуры" (Юлия Чернявская, "Пять парадоксов национального самосознания белорусов". http://index.org.ru/journal/15/15-chern.html). "

Прошло еще сто лет и, с момента окончательного захвата всех земель края Российской империей (1795 год), после, так называемого, "третьего раздела", вначале осторожно, а потом все яростней и открыто, к полонизации присоединилась, организованная царской властью, насильственная русификация. В это время государственное давление на беларуский язык было освящено и использовано московской православной церковью, отстаивающей непременное употребление в храмах церковнославянского языка вместо беларуского. В школах, в быту, и в униатских храмах родной язык был некоторое время "разрешен" русскими начальниками, но, с закрытием униатских школ и введения запрета на униатское вероисповедание, и эта сторона жизни народа подпала под жесткий контроль России.

Запреты на беларуский язык оставили в забвении пять столетий истории, документированной "Литовскими метриками", архивными материалами Великого Княжества Литовского (ВКЛ), вывезенными из Вильни, Гродно, Полоцка и Минска в Москву и Петербург. Эти архивы включали около 600 томов документов, начиная с ХIY века, написанными на старобеларуском языке — официальном языке ВКЛ. Запрет на язык, на доступ к архивам стал делом государственной важности для России и был узаконен "Указом" Николая I-го в 1840 году, когда были запрещены любые упоминания в делопроизводстве термина "беларус".

Русские филологи и историки, выполняя заказ властей, изобрели для языка этих архивов новое название "западнорусский", прикрывая этим фиговым листком истребление беларуской нации, ее языка и ее религии.

Перед пассионарными людьми Великого Княжества Литовского, перед литвинами (беларусами) встала дилемма, им приходилось выбирать между Польшей, где русские власти не рискнули царским указом упразднить польский язык ("проглотить" Польшу было сложно), и Россией. Часть ВКЛ, современная Литовская республика (тогда еще Жамойтия и Аукштайтия или Самогития в русских документах), почти поголовно исповедующая католичество, ухватилась за возможность сохранения родного языка и спасла таким образом основу своей идентичности. Московское православие не смогло сломить дух католицизма и согнуть этот небольшой, но свободолюбивый народ. Православные беларусы (литвины) Великого Княжества Литовского стали троянским конем московского патриархата, начавшего вербовать и перекрещивать униатов и католиков, как двумя веками раньше из православия обращал в греко-католическую веру неистовый униатский архиепископ Иосафат Кунцевич.

Выбор языков предопределил в ХIХ веке культурную принадлежность и судьбу каждого беларуса. В России не стало беларусов: католики, а потом и униаты, причислялись к полякам, жамойты стали литовцами, а все исповедующие православие и в ВКЛ, и в Польше, "зачислялись" в русские. Екатерина II, как порядочная немка, еще некоторое время мучилась с формулой, вроде "литвин-беларусец". Николай II "резанул по живому" и беларуский народ исчез из истории.

Однако и в таких условиях беларуская земля в ХIХ веке дала свету выдающихся людей — Адама Мицкевича, Станислава Манюшка, Федора Достоевского, Михала Клеофаса Агинского, Игнация Дамейко, Михаила Глинку, Иосифа Гашкевича, Ивана Черского, Францышка Богушевича, Дунина-Марцинкевича и многих других. Кто из них по карьерным соображениям, кто в силу других, например, семейных, обстоятельств выбирал себе язык, польский или русский, для выучки и дальнейшего продвижения "по службе". Многих из них соблазнил Петербург, часть литераторов стали двуязычными. Тем временем филологи русской школы находили все новые обозначения для языка исчезнувшего государства (ВКЛ).

А ведь язык Великого Княжества Литовского, как его ни назови, наидревнейший из славянских языков, на его основе складывалась великая славянская культура. На старобеларуском языке (на Украине считают, что на староукраинском, что не меняет сути дела), впервые у восточных славян были напечатаны Псалтырь (1517 год) и Библия (1519 год) великим нашим соотечественником, полочанином Георгием (Францышком) Скарыной.

Эпохой расцвета деловой письменности на старобеларуском языке явился XVI в., когда на нем стали публиковать "Статуты Великого княжества Литовского", (1529, 1566 и 1588 гг.), из которых последний "Статут" был напечатан в одной из отечественных типографий (в городе Вильня), где прошли выучку "русские первопечатники" Мстиславец и Федоров, оба, кстати, беларусы по происхождению, после многих приключений сбежавших из Москвы на родину.