Муса Хадисов - Хайбах: Следствие продолжается

Расстрел и сожжение части населения Нашхойского сельсовета в сарае на хуторе Хайбахой подтверждают шестнадцать опрошенных нами граждан, причем семь из них заявили, что были очевидцами этого.

«…B результате выезда в Хайбахой мы убедились в правдоподобности заявлений о месте событий. На окраине имеются остатки большого сарая, стены которого сложены из плиточного камня: внутри на камнях обнаружены выбоины, напоминающие следы пуль».

Авторы записки отметили, что часть населения все-таки ушла в горы и стала оказывать сопротивление оперативным группам НКВД. Это приводило к значительным жертвам.

«По архивным документам, находящимся на хранении в Грозненском управлении МВД, — говорится далее, — видно, что подготовка и организация переселения проводилась по установкам Берия, непосредственное же руководство операцией осуществлял тов. Серов И. А. Сохранились шесть шифрованных телеграмм-оперативных сводок, в которых т. Серов пространно информирует Берия о ходе подготовки к переселению и различных комбинациях, которые осуществлялись им в целях проведения операции.

Больше того, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1944 года Берия и Кобулов В., а также товарищи Серов И. А., Круглов С. Н. за образцовое выполнение задания были награждены орденами Суворова I степени, которыми по стату должно награждаться командование фронтов и армий за победу в боях в масштабе фронтовой или армейской операции, в которой с меньшими силами был разгромлен численно превосходящий противник, и за другие полководческие заслуги. Одновременно орденами Суворова II степени и орденами Кутузова I и II степеней были награждены 33 других сотрудника НКВД».

Серов и Круглов в отличие от расстрелянного Берия, в записке именуются товарищами. Тогда, в 1956 году, они еще действующие лица.

Не остановившись на этом докладе непосредственному начальству, В. Тикунов, выходя за рамки поручения, написал еще и личную записку.

Первому секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Н. С.

«…После бесед с коммунистами и беспартийными стариками и молодыми чеченцами и ингушами о их переселении у меня остался тяжелый осадок от допущенной в прошлом несправедливости к целому народу.

У чеченцев и ингушей, как и у любого другого народа, есть много хорошего, своя история, национальная культура и традиции… Но разве целый народ может нести ответственность за преступные действия своих отдельных соотечественников?»

В архивах Грозненского управления МВД имеется текст шифровки тов. Серова от 30 января 1944 года на имя Берия, в котором он… называет акт выселения «справедливым возмездием за измену, предательство, бандитизм и отказ служить в рядах Красной Армии». Эта формулировка обвинения чеченского и ингушского народов содержится и в ряде других документов. В справке об экономическом и политическом состоянии Чечено-Ингушской АССР, составленной с грифом «совершенно секретно» 12 ноября 1943 года, выделяют специальный раздел: «Дезертирство, массовая измена Родине, предательство». В этом разделе отмечается: «Чтобы представить масштабы предательства приводим данные.

При первой массовой мобилизации с 29 августа по 2 сентября 1941 года из подлежащих призыву 8000 человек в пути следования к месту отправки дезертировали 450 чел. и уклонились от призыва 269 человек.

Во время очередного призыва родившихся в 1922 г. (октябрь 1941 г.) из 4733 человек, призывников уклонились от явки на призывные пункты 362 человека».

Разве этого достаточно, чтобы целый народ обвинить в предательстве и измене? Из этих данных не видно, что весь народ изменял и предавал. Обвинение всего народа в бандитизме также несостоятельно. Нетрудно также убедиться в том, что лучшие сыны чеченского и ингушского народов служили в рядах Советской Армии и имеют почетные награды за воинскую доблесть и мужество.

По материалам обкома ВКП(б) ЧИ, пишет Тикунов, видно и то, в каком тяжелом положении находилось население горных районов. Во многих колхозах трудодни никогда не оплачивались, В Галанчожском районе все 15 имевшихся колхозов трудодни не оплачивали с момента коллективизации.

…Что касается самой операции, то тут т. Серов давал начальникам оперчекистских групп следующие указания: «…За один-два дня до операции всю мужскую часть населения крупных аулов и селений под предлогом собраний и различного рода общественных работ (ремонт дорог, мостов, доставка в горы продовольствия для войск и т. д.) собрать в населенных пунктах и местах, мимо которых будут проходить автомашины с семьями выселяемых, оцепить их войсками НКВД и задержать. Задержанных свезти в скрытое место, чтобы исключить возможность побегов, и взять под охрану».

Тут же т. Серов предлагал: «В случае попыток оказать сопротивление войскам НКВД во время оцепления или охраны задержанных, необходимо немедленно применять в дело оружие в отношении организаторов волынки».

Как рассказывают свидетели событий, инструкция «применять в дело оружие» была использована и в тех случаях, когда не было необходимости.

«После выселения чеченцев и ингушей, — писал Тикунов, — во многих населенных пунктах, и особенно в горных районах, были разрушены и уничтожены все жилые помещения. Безжалостно были уничтожены многие памятники древней культуры, представлявшие большую историческую ценность».

Записку В. Тикунова и Г. Дорофеева В. Золотухин направил Хрущеву, поддержав со своей стороны их предложения:

«1. Поручить КПК при ЦК КПСС и Прокуратуре СССР привлечь к партийной и судебной ответственности лиц, виновных в допущении массовых бесчинств и произвола в отношении советских граждан — чеченцев и ингушей при выселении их из бывшей Чечено-Ингушской АССР.

2. Поставить перед Президиумом Верховного Совета СССР вопрос о лишении полководческих орденов Суворова и Кутузова руководящих работников быв. НКВД, награжденных за выселение чеченцев и ингушей».

К записке приложен проект постановления ЦК с этими двумя пунктами. Документов, которые бы проливали спет на то, что все происходило дальше, в особой папке нет.

Известно, в начале января 1957 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении ЧИАССР. Чеченцам и ингушам открыли путь на родину. Хрущев вернул пострадавшим эту свободу, но так и не решился предать публичному суду карателей. Слишком опасным показалось, видно, совпадение их действий с методами, которые мир осудил в Нюрнберге. Побоялись затронуть самые основы государства и партии.

В докладе «Исторический путь чеченского народа», который прочитал полтора года назад перед делегатами первого съезда чеченского народа доктор исторических наук Явус Ахмадов, приведены такие цифры: из полумиллиона чеченцев и ингушей, отправленных в ссылку, через несколько лет не осталось в живых и трехсот тысяч.