Владимир Аврорский - Бразилия для любознательных

Президент Ф. Кардозу как-то сделал откровенное признание: «Бразилия не только бедная, но и несправедливая страна».

С этим утверждением, — продолжал рассуждать А. Салес, — трудно не согласиться. Иначе и не может быть в стране с архаической системой распределения национального дохода. В Бразилии он достигает примерно 1,2 трлн. реалов в год. Если его разделить поровну между всеми жителями страны, то в среднем на одного придется 7 тыс. реалов в год. Это не очень много даже для Бразилии. Однако этот средний показатель существует только в расчетах экономистов. В реальной жизни около 50% бразильцев имеют доход в 3–4 тыс. реалов в год. И в то же время 20% самых богатых бразильцев получают 70% национального дохода. В среднем их доход достигает примерно 30 тыс. реалов в год. Кому-то может показаться, что бразильские богачи не настолько богаты, ведь 30 тыс. реалов в год — это не так уж и много. Но это обманчивое впечатление. Средние показатели нередко скрывают реальное положение. В богатом мире вращаются люди, которые всем хорошо известны, хотя они не стремятся выставлять свое богатство напоказ. За них эту работу выполняют средства массовой информации. На улицах, в магазинах, на заводах и фабриках мимоходом мы замечаем миллионы остальных бразильцев из самых разных прослоек бразильского общества. Их доходы также существенно колеблются. Относительно благополучно живет так называемый средний класс, но и у его представителей доходы очень разные. Средние показатели дают искаженную картину в любой сфере общественной жизни. Их изобрели статистики для того, чтобы ублажать правителей, делающих вид, что они заботятся о благе народа. Президенты и министры любят приводить в публичных выступлениях усредненные цифры, создавая приукрашенное впечатление о реальном положении парода. На самом деле в стране с кричащими социальными контрастами жизнь проходит как бы в двух измерениях. И стереть грань, разделяющую их, не под силу одному поколению бразильцев. Этот печальный факт и послужил президенту Ф. Кардозу основанием для утверждения, что Бразилия — «несправедливая страна». Сделал он это заявление в конце своего пребывания на посту президента, как бы признавая свое бессилие что-либо радикально изменить за восемь лет правления.

Мой сосед по дому более 20 лет прожил во Франции. Возвратившись в Сан-Паулу, Маркос не скрывал недовольства американским влиянием в его родном городе. Ему казалось, что оно проявляется во всем — в рекламе на английском языке, песнях, музыке, кинофильмах, разговорной речи, одежде с рисунками и непонятными надписями, которую любила носить бразильская молодежь. Я объяснял его странности тем, что он долго жил в стране, где американцев всегда воспринимали без особой симпатии. В Бразилии же к ним несколько иное отношение, как, впрочем, и к другим иностранцам. А особенно это заметно в Сан-Паулу, где собрались представители всех основных народов мира.

Видя, что Маркос страдает тоской по былым временам, я попытался убедить его в том, что изменения в жизни такого большого города за столь длительный срок — естественное явление. Когда он начинал вспоминать любимые бары, рестораны и магазины в центре Сан-Паулу, давно исчезнувшие под напором урбанизации, я объяснял ему, что их исчезновение и появление новых, более современных и комфортабельных, — свидетельство неудержимого прогресса. Но мне никак не удавалось убедить его в правоте своих слов. Наконец я нашел способ доказать ему, что не все так плохо в Сан-Паулу. В один из воскресных дней мы отправились на народную ярмарку на площади Республики. Там он увидел огромное количество изделий бразильских ремесленников, не утративших своих национальных традиций. Смог Маркос полакомиться и любимыми им в детстве пирожками с яблочной начинкой и натуральным соком из папайи, манго и других тропических фруктов.

Вскоре после нашей прогулки по центру города, проходя мимо одного из многочисленных ресторанов с иностранными названиями, я подумал, что, может быть, мой сосед прав, когда возмущается чрезмерным присутствием иностранного в нашей жизни. Поразмышляв на эту деликатную тему, я отбросил всякие сомнения и зашел в ближайший итальянский ресторан. А там при виде разнообразия блюд про себя подумал: как хорошо, что в этом городе такая широкая сеть заведений, где представитель любой нации может найти хорошо знакомую еду.

Рио-де-Жанейро давно стал излюбленным местом для иностранных туристов, приезжающих в Бразилию. Этого нельзя сказать о Сан-Паулу. Лишенный туристических красот, он знал в основном тех иностранцев, которые прибывали сюда с тем, чтобы обосноваться здесь навсегда. Теперь многое изменилось. В Сан-Паулу стали заглядывать и иностранные туристы, которым интересно взглянуть на самый быстро растущий город Бразилии, известный своим интернациональным духом. В роскошных гостиницах и ресторанах, на центральных улицах, в деловых центрах, банках, Промышленной конфедерации штата, на крупных фабриках и заводах все чаще появляются иностранные менеджеры, инженеры, бизнесмены, лекторы, консультанты, олицетворяющие новый тип делового человека. Они, как правило, не владеют португальским языком, говорят по-английски подчеркнуто громко с ярко выраженным американским акцентом. Бразильцы, изучавшие английский язык на курсах Британского института культуры, вряд ли смогут понять их речь.

Один мой знакомый, часто общавшийся по долгу службы с американскими менеджерами и инженерами, не переставал удивляться их странным привычкам. Они пунктуальны, откровенны до такой степени, что бразильцев их непосредственность коробит. Они приходят в ужас при виде бедности значительной части нашего населения и считают невероятным, что чувствительные и порядочные люди могут спокойно мириться с такой социальной несправедливостью. У них многому можно научиться, хотя очевидно, что американцы и бразильцы не только обладают разными культурными традициями, но и имеют мало общего во взглядах на жизнь.

Защищать национальное дело в такой стране, как Бразилия, во все времена было неблагодарным занятием. Кто не страдал патриотизмом, а напротив, подыгрывал чужим интересам, всегда находил множество влиятельных покровителей. Для них Бразилия — всего лишь риторическое понятие, о котором стоит вспоминать только во время выборов или первенства мира по футболу.

— В последнее десятилетие XX века бразильские государственные деятели сделали немало для того, чтобы зависимость Бразилии от зарубежья стала более осязаемой. Мощный импульс получила распродажа национальных компаний, когда-то бывших предметом гордости для бразильцев. Правительственный курс на денационализацию экономики заставил краснеть даже тех наших политиков, которые никогда не стеснялись своих прочных связей с международными интересами. В эпоху глобализации политические деятели, и раньше не отличавшиеся патриотическими чувствами, открыто заявляли о своих взглядах, ничего не опасаясь. В этом нет ничего удивительного, — говорил мой друг экономист А. Салес. — Колониальное прошлое не прошло бесследно для бразильского самосознания. В любом случае комично видеть, как люди, которых трудно заподозрить в патриотизме, пытались выступать в роли защитников национальных интересов.