Илья Эренбург - Война. Апрель 1942 г. - март 1943 г.

Забудем про все на свете, кроме одного: немцы на нашей земле. Пусть эта мысль жжет наше сердце, гложет нас изнутри, не дает ни минуты отдыха, Ты сел обедать? Помни: русский хлеб едят немцы и немки, а наши дети умирают от голоду. Помни: немцы кормят наших пленных помоями, отрубями, тухлятиной. Ты глядишь на зеленую лужайку? Много у нас цветов — и ромашка, и колокольчики, и гвоздика. Когда-то девушки срывали цветы… Помни: девушек обижает немец. Непотребный, грязный, брезгливый, он издевается над девичьей честью и над девичьим стыдом. Ты получил письмо от матери из далекого мирного села? Помни: прошлой весной мирно жила Белоруссия. Помни: этой весной мирно жила Кубань. Нет теперь тыла, нет покоя. Если мы не перебьем немцев, они пойдут дальше, они дойдут и до твоего села. Ты задремал? Помни: ночь под немцами — это ночь без сна, это ночь пыток, это ночь великого молчания — они не позволят и вскрикнуть.

Нет сейчас ни книг, ни любви, ни звезд, ничего, кроме одной мысли: убить немцев. Перебить их всех. Закопать. Тогда уснем. Тогда вспомним про жизнь, про книги, про девушек, про счастье. А теперь — сражаться, как одержимые. Жить, как фанатики. Мы не скажем «доброе утро» или «спокойной ночи». Мы скажем утром: «Убей немца» и ночью: «Убей немца». Немцы заслонили от вас жизнь. Мы хотим жить. И мы должны убить немцев.

Не будем надеяться ни на реки, ни на горы. Будем надеяться только на себя. Немцы переходили через горы. Они переплывали через моря. Фермопилы их не остановили. Критское море их не остановило. Их остановили люди — не в горах и не на берегу широкой реки — на подмосковных огородах.

Если кто-нибудь тебе скажет, что немец победит, плюнь ему в глаза: это трус, это человек, рожденный для рабства, это не человек — это немецкая пешка. Немец не может победить. Как бы ни было нам тяжко, на все пойдет наш народ, лишь бы не жить под немцем. Под немцем нельзя жить, под немцем можно только умереть. В Белоруссии девчата идут на немцев с топорами. А у Красной Армии не топоры — у нее танки, лучшие танки в мире, у нее минометы, автоматы, замечательная артиллерия. Мы их перебьем, это всякий понимает. Но нужно их перебить скорее, не то они разорят всю Россию, замучают еще миллионы людей. Нужно спасать жизнь. Дети хотят жить — наши дети. Родина хочет жить — наша родина.

Партизаны, взрывайте немецкие поезда! На тихих участках, снайперы, бейте немецкого зверя! На фронтах, где наши подразделения наступают, бойцы, вперед! Прогрызая оборону врага, вы не только освобождаете родимые деревни, вы убиваете немцев. Немец, убитый под Ленинградом, не полезет на Грозный. Немец, убитый в Воронеже, не покажется на Черном море. Есть только один способ отомстить за Кубань: убить немца, того, что перед тобой. Есть только один способ выручить бойцов юга: убить немца — в Карелии, в Смоленщине, под Новгородом или у Ржева. Бойцы юга, держитесь! Каждый выигранный день — это глоток воздуха России. Каждый выигранный день — это столько-то воинских эшелонов. Каждый выигранный день — это тысячи немецких трупов. Немцы гордятся своими заводами, но и на этих заводах нельзя изготовить немцев. Вместо убитого немца не скоро вырастет другой. Есть только один способ спасти Россию — перебить немцев.

13 августа 1942 г.

Один трус сказал мне: «Напрасно говорили зимой, что миф о непобедимости германской армии развеян. Ведь немцы снова идут вперед…»

Никто никогда не говорил, что немцы не могут побеждать. Мы говорили, что немцев можно победить. Зимой это увидели все и прежде всего сами немцы. Лавры — это лавры, а синяки — это синяки. Только трус может теперь назвать армию Гитлера «непобедимой». Она одержала на юге ряд побед, но от этого она не стала непобедимой. Мы знаем, что немцев можно бить: мы это изучили на практике.

Наши бойцы остановили немцев возле Воронежа. Если немцы прошли к Ростову, то вовсе не потому, что немцы — вездеходы. Они прошли потому, что нашли брешь в вашей обороне.

Наши бойцы не пропускают немцев в Сталинград. Вот уже много недель, как немцы тщетно пытаются прорваться к Волге. Что их останавливает? Горы? Доты? Нет, люди.

Где прошлогодние немцы, нахальные и веселые, с лихо набекрень заломленными пилотками, танкисты в майках, беззаботные «организаторы» свиней и кур, нафиксатуаренные к московскому параду? Немцы теперь наступают угрюмо. Их не веселят «трофейные» вина Кавказа. Они ждут ответных ударов, и грех не ударить по этим психующим фрицам.

Немецкие газеты много говорят о русском урожае. Они пишут о пшенице, о рисе, о цитрусах. Одна из них философствует: «На благодатной кубанской земле мигом все всходит». Немецкие газеты не говорят только об одних молниеносных всходах: о немецких крестах. Они дружно поднялись — от Воронежа до Пятигорска. Ефрейтор Рудольф Каговиц пишет своему брату: «На всем пути от Армавира мы видели немецкие могилы. Это очень печальное зрелище…» Как для кого. Когда мы погоним немцев назад, это зрелище будет веселить наших бойцов. Немецкие кресты — вот урожай Гитлера.

Немцы нагнали к нам всю свою челядь. У нас теперь воюют девяносто вассальных дивизий. Но ведь солдат солдату рознь. Найдется ли трус, чтобы назвать «непобедимыми» итальянцев? Их били все, включая эфиопов, вооруженных охотничьими ружьями. Неужели мы не расколотим этих шарманщиков с петушиными перьями? Неужели мы не протрезвим венгерских пьяниц, окунув их в воды Дона? Неужели не перебьем вшивое воинство Антонеску? Барин отощал, его теперь возят слуги. Без своих вассалов Гитлер не смог бы добраться до Кубани, Нужно быть справедливым: ударить и по барину и по слугам.

Немцы зашли далеко от своих баз. Они говорят: «Мы прорвались». Скоро им придется сказать: «Мы зарвались». Тысячи километров должны покрывать немецкие эшелоны по враждебной стране. То и дело взрываются немецкие поезда: партизаны научились закладывать мины. Прошлым летом партизаны убивали немцев в розницу, теперь они их убивают оптом. Легко немецкому артиллеристу пустить свой снаряд, но нелегко было привезти этот снаряд из Бреславля в Пятигорск. Немцы разбрелись, распылились среди необъятных просторов России, всю идет к хорошей русской метле.

Прошлым летом немцы окружали наши крупные части. Пора им напомнить, что слово «окружение» существует и по немецки, и по по-русски. Каждый немец в России — в окружении: он окружен русскими. Он окружен, и он должен быть уничтожен.

Прошлым летом немцы наступали по всему фронту. Взяв Смоленск, они тотчас двинулись на Киев. Они одновременно шли на Одессу и на Ленинград. Захватив Киев, они начали поход на Москву. Теперь они наступают только на юге. Им пришлось даже у Воронежа перейти к обороне. Каждый день бойцы на разных фронтах наносят немцам серьезные удары. Прошлым летом немцы были куда сильнее, но они все же старались выпрямить, укоротить фронт. Теперь у них солдат меньше, а фронт стал куда длиннее: диагональ от Западной Двины до Кумы, от Ленинграда до Пятигорска. Немцы любят разыскивать прорехи в нашей обороне. Пора им показать, что мы не слепые — у немцев немало и прорех и прорух.