Илья Эренбург - Война. Апрель 1942 г. - март 1943 г.

Когда немцам хорошо, они стараются скромничать. Когда немцам становится туго, они начинают врать. Прошлой осенью немцы шли на Москву. Германское командование знало, что силы немцев на исходе, что наступление выдыхается. Гитлер решил подбодрить своих солдат и объявил, что «Красная Армия уничтожена». Два месяца спустя немцы удирали во все лопатки от «уничтоженной» Красной Армии. В июле этого года немцы прибеднялись. Они быстро двигались вперед, но они расписывали, с каким трудом они продвигаются. Теперь их продвижение замедлилось. Наше сопротивление окрепло. И немецкие газеты, пытаясь воодушевить фрицев, пишут: «Красная Армия уничтожена». Это — хороший признак. Значит, они уже идут через силу. Значит, пора их остановить и погнать.

Мы не боимся правды. Мы знаем, что мы потеряли за три месяцы. Мы знаем, как тяжелы колосья Кубани. Вы видим, как горит нефть Майкопа. Мы помним, что немцы разорили цветущие области, обратили в рабство миллионы наших соотечественников. Трудно нам было после зимних побед снова отведать горечь отступления… Трудно и тошно. Но горе разъело старые раны, и весь наш народ не может дольше терпеть. Он горит одним: отплатить немцам полной мерой.

Немцы еще наступают. Пора остановить врага! Позади великая река Волга. Позади нефть Грозного. Позади сады Черноморского побережья. Немцев нельзя пропустить дальше.

Боец, с тобой идет в бой не только твоя рота. С тобой идет вся армия, весь народ. С тобой идут погибшие герои, солдаты, преграждавшие путь врагу прошлым летом и гнавшие врага прошлой зимой. С тобой идут в бой двадцать восемь гвардейцев. С тобой идет хрупкая девушка «Таня» и суровые моряки Севастополя. С тобой идут великие мертвецы. Ты их не осрамишь. С тобой идут твои прадеды, сколотившие Россию. С тобой идут солдаты двенадцатого года, прогнавшие непобедимого Наполеона. С тобой идут буденновцы и чапаевцы, голодные, босые и победившие наперекор всему. С тобой идут твои дети, твоя мать, твоя жена. Они тебя благословляют. Ты отвоюешь матери тихую старость, жене — радость встречи, детям — счастье. Боец, с тобой идет Россия. Она идет рядом. Прислушайся к ее крылатым шагам. Она тебя приободрит задушевным словом в минуту боя. Она поддержит тебя, если ты дрогнешь. Она обнимет тебя, если ты победишь.

23 августа 1942 г.

Немцы продолжают на юге наступать. Они знают, что август на исходе. Они страшатся новой зимы. Они делают все, чтобы сломить наше сопротивление. Они рвутся к Грозному — к нашей нефти. Они приблизились к Волге, они грозят Сталинграду. Здесь каждый километр стоит сотни. Здесь нельзя отходить.

Удачи на юге подбодрили немцев. Они повеселели на кубанских харчах. Они лихо поплевывают: они хотят прикинуться бесстрашными. Но на душе у них смутно: за бочками вина им мерещатся кресты, за победными сводками — снежные сугробы.

Палачи не бывают героями. Нет мужества у грабителей. Немцы наступают, но мы ни на минуту не должны забывать, что немцы — трусы.

Солдат Иозеф пишет своей сестре Сабине: «Совсем недавно несколько русских женщин закололи навозными вилами двух немецких солдат». Немка Лила Павличек пишет из Бремена своему мужу Францу: «Позавчера был налет англичан. Это такой ужас! Я слегла. Весь вчерашний день у меня был понос». Такие не пойдут с вилами на солдат, такие восторженно мяукают от «трофейных» посылок и воют от первой сирены.

Мужья не лучше. Танк старшего лейтенанта Макшанцева шел на двенадцать немецких танков. Макшанцев снарядами зажег три немецких машины. В самом разгаре боя у нашего танка заклинило башню. Тогда Макшанцев пошел на таран. Он лбом ударил по ходовой части немецкой машины. Остальные танки немцев пошли наутек. Что сказал победитель, старший лейтенант Макшанцев? Одно: «Немцы трусы».

Они не трусы, когда они воюют против детей. Нет, тогда они «герои». Недавно рота немцев сожгла деревню Ламовы Горки, Дедовического района, Ленинградской области. Немцы вопили: «Всех перебьем». Они действительно всех перебили. Они расстреляли из пулемета Саню Михайлова, одиннадцати лет, Ваню Иванова, тринадцати лет, Васю Рыхлова, пятнадцати лет, Васю Петрова, одиннадцати лет, и Анну Теплякову, трех месяцев отроду. Они не отступили и перед стариками, они «отважно» убили Савелия Егорова, семидесяти трех лет, Василия Рыжкова, восьмидесяти пяти лет, Ивана Антонова, восьмидесяти семи лет, и Анну Рожкову, девяноста лет. Когда партизаны поймали одного из участников этого расстрела, немец валялся в ногах и вопил: «Я никого не трогал! Это Гитлер виноват, а я только чистил картошку…»

Григорий Котов огнем ручного пулемета сдержал напор немцев. Три часа он косил немцев, он опорожнил тридцать дисков и убил сто гитлеровцев. Немцы не выдержали, побежали. Что говорит Котов? Он только усмехается: «Фриц нахал до поры до времени, а если дать ему по зубам, фриц драпает, как миленький…» Скажите Григорию Котову, что немцы прошли от Бретани до Кавказа, он ответит: «Значит, их не сдержали. А их можно сдержать. Против меня шло двести, а я был один…»

«Почему вы воюете?» — этот вопрос я задавал многим пленным. Немцы отвечали: «Потому что Гитлер приказал», или: «Потому что нам нужно пространство», или: «Потому что нам нельзя жить, не воюя». Кажется, скотина и та мычит человечней. Почему немцы воюют? Чтобы грабить. Вор может быть нахальным. Вор не может быть храбрым.

Политрук Кузьмин шел впереди роты. Он был дважды ранен в бою. Его хотели отправить в санбат. Он ответил: «Нет. Крови я много потерял, это правда. Но я не потерял ни капли ненависти. Пустите — хочу бить немцев!» Есть ли сила, которая удержится перед такой ненавистью? Кто жил на этой земле? Подлец Курт Шурке или Кузьмин? Чей дом позади? Чьи дети не спят, разбуженные пушками? «Грабь пространство», — хрипло кричат немцы, и в ответ раненый Кузьмин отвечает: «Друзья! Братья! Родные мои бойцы! За Россию!»

Под Сталинградом убили фельдфебеля Ганса Готтрей. На нем нашли неотправленное письмо: «Это сплошное безумие! В моей роте одиннадцать человек. Если бы русские знали, в каком мы состоянии! Жара, пожары, непрерывный огонь. Никто у нас на родине не подозревает, что такое война в России…» Немцы наступают на Сталинград крупными силами. Но это не та война, о которой мечтали немцы. Они решили убивать. Они не подумали, что им придется и умирать. Фельдфебель Ганс Готтрей восклицает: «Если бы русские знали!..» Мы знаем, что происходит в сердце всех этих фельдфебелей и солдат. У орла Германии клюв стервятника и сердце курицы.

Бойцы юга должны остановить обнаглевших трусов. Бойцы Западного и Калининского фронтов должны помочь бойцам юга. Не считать врагов: счет делу не поможет. Бывают, один удерживает сотню, бывает, сотня бежит от одного. Не рассчитывать на горы и на реки: у немцев есть и горные танки и понтоны, но русские не раз останавливали немцев среди чистого поля. Нужно понять, что у немцев много всего — и танков, и генералов, и вассалов, и автоматов, у них нет одного: русского мужества.