Олег Попцов - Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет

СПС на выборах 2003 года никто не блокировал, против них никто не боролся. Правые проиграли сами. После провала их лидеры публично покаялись. И подали в отставку.

Буквально через три дня после выборов у меня случился разговор с президентом «Альфа-банка» Петром Авеном. Это — основной банк правых, «карман» их партии.

Настроение категоричное и взвинченное. Всех сменить, всех разогнать. Задаю вопрос: кем заполнится пустота, ведь партия не может существовать без узнаваемого и профессионального лидера? «Ничего, — отвечает Петр Олегович. — Появится. Через два-три месяца придут молодые энергичные «незажравшиеся» («зажравшихся» он, вообще-то, назвал по-американски, «жирными котами». — О.П.) люди, и все наладится». И тут же рассказал о молодом человеке, не то 28, не то 30 лет, который привел в порядок один из филиалов банка.

«Руководить политической партией несравненно сложнее» — хотел сказать я, но не передумал, так как в памяти всплыл эпизод более чем десятилетней давности. Был в штаб-квартире партии «Демократический выбор России» по приглашению Егора Гайдара.

Гайдар говорил о развитии своей партии.

Поинтересовался:

— Вы намерены создать партию реформаторов?

— Вот именно, — откликнулся Гайдар.

— Мне кажется, — продолжил я. — Это возможно в одном случае, если для инициатора этой идеи, создание партии станет делом его жизни. Как у Владимира Ленина. А у вас, Егор Тимурович, партия — это ваше хобби.

Гайдар рассмеялся.

— Ну, ты не прав. Мы преисполнены желания создать партию, но не КПСС.

Уже прощаясь, я добавил:

— Организационная структура партии у вас есть.

— И какая же?

— Чековые фонды, — сказал я, и мы распрощались. Тогда еще вовсю в стране шла чековая приватизация

Я воспроизвел отрывок этой беседы не случайно. У правых так и осталось «прикладное» отношение к партии, и неважно, какого она толка: парламентская или постоянно действующая политическая структура.

И правые и либеральное «Яблоко» страдают одной болезнью — синдромом солирования. Есть желание петь хором, но сам хор отсутствует. И в тот момент, когда солисты «дают петуха», подпеть им, да еще слаженно, оказывается некому.

В 2003 году никто не говорит, что за тринадцать лет своего существования, правые терпят четвертое поражение на парламентских выборах. Первой победой демократов были выборы 1990 года. Тогда взяла верх «Демократическая Россия». Это была буря в пустыне. Коммунисты отступили по всему фронту.

Потом появились младореформаторы. Они стали исполнительной властью и сразу почувствовали себя элитой демократического движения. Они не поняли одного: элитой становятся через испытания результатом либо собственного, либо общего дела. В 1991 году в стане демократов начинаются разногласия. Младореформаторы уже не стесняются называть членов «Де-мократической России» «шпаной», а их лидера Льва Пономарева «скандалистом и болтуном», и делают все возможное, чтобы создать более респектабельную партию, предрасположенную не к митингам, а нацеленную на власть. В качестве альтернативы «Демократической России» Егор Гайдар и его партнеры по политике наспех образовали партию «Демократический выбор России». И она стала интенсивно выдавливать остальных демократов с плацдарма, который прочно заняли единомышленники Льва Пономарева. В понимании Егора Гайдара и его сподвижников, те, самые первые, вышедшие из противостояния с советской властью, на волне горбачевской перестройки, демократы являлись обыкновенной толпой.

Это была первая грубая ошибка младореформаторов. Они разменяли дружный слаженный хор на кучку самовлюбленных солистов: сопредседателей, членов политсовета и других партийных «начальников».

Каковы же выводы из череды поражений демократов в девяностых годах XX и первых лет XXI века?

Вывод первый: лидеров рождает победа, а не поражение.

Вывод второй: ставка на молодых — позиция, с одной стороны, хрестоматийная, с другой стороны рискованная. Все три попытки вывести на первую позицию исключительно молодых, дать им полную власть, успеха не имели. И не могли иметь, так как багаж знаний о собственной стране и опыт жизни у молодых отсутствовал полностью.

Как-то летом 2003 года мы разговорились с президентом Торгово-промышленной палаты РФ Е. М. Примаковым. Тема олигархов была на слуху, и Примаков, характеризуя неодинаковость бизнес-сообщества, назвал ЮКОС как наиболее успешную и наиболее прозрачную компанию. Поэтому у нее, как сказал мне Евгений Максимович, «нет особых проблем с налоговыми органами». Арест Платона Лебедева и Михаила Ходорковского еще не витал в воздухе свободной экономики, и мне показалось, что бывший главный разведчик России достаточно искренен. «Без отечественных инвестиций мы не сделаем того самого рывка в развитии страны, на который рассчитываем и к которому призывает президент», — уверял Примаков.

— Вы хотите сказать, что отечественный бизнес надо заинтересовать инвестициями в национальную промышленность, а не пользовать свой капитал в офшорных зонах?

Примаков усмехнулся и кивнул утвердительно. В усмешке бывшего председателя федерального правительства было нечто большее, нежели краткое «да» или «нет». Многие помнят его недолгое время пребывания на этом посту, когда приходилось плыть «в пылающей бездне»: «вынимать» страну из пропасти дефолта, бороться с открытым криминалом в бизнесе, выбивать налоги, которые никто платить не хотел, и социальная сфера по сути обрушилась чуть ли не до дна. Против Примакова объединился весь олигархический пул. Его слова насчет амнистии, которую непременно надо провести, чтобы освободить места для тех, кто совершил экономические преступления, имели эффект разорвавшейся бомбы. Олигархи почувствовали, что запахло паленым, и объявили Примакова персоной нон грата в политике.

И вот «тот же самый Примаков», но уже в другой роли. Есть такой термин — «функциональное мышление». И потому ЮКОС — нормальная компания. Примаков не похож на человека заблуждающегося.

Впрочем, в то время к бизнесу потянулись и коммунисты, тот же Александр Проханов стал внушать авангарду пролетариата, что пирог российской собственности проплывает мимо рта, и самокомандировался в Лондон на встречу с Березовским. Действовали по схеме: власть мы вряд ли вернем, но оппозиционность — тоже капитал. И надо быть идиотом, чтобы выгодно ее не продать. Появление крупных олигархов в партийном списке коммунистов было шагом на грани фола. Как для марксистов-ленинцев, так и для олигархов, которые примкнули к отряду сокрушителей. И дело не в СМИ, которые, заметив альянс крупного капитала с видными коммунистами, протрубили о нем на всю Россию. И внушали народу, что коммунисты — уже не коммунисты, а обычная «розовая буржуазия». И со стыда не краснеет, потому как там, где совесть была, банковский счет появился. Сломался стержень: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Коммунисты всего лишь постучались к богатым. Но этого было достаточно, чтобы их прокляли бедные. Нищие не простили коммунистам измены. Вот главная причина очевидного поражения КПРФ на думских выборах 2003 года.