Итоги Итоги - Итоги № 27 (2012)

Персональное открытие в премьере только одно — исполнительница заглавной партии молодая Анна Нечаева. В целом же певцы восполняют отсутствие постановочных идей на свой лад, соревнуясь в пылкости страстей через децибелы и порой срываясь в вульгарность. По-настоящему цельным выглядит только Дьяк Мамыров — Владимир Маторин, настоящий, не знающий удержу русский типаж, выносящий на своих широких плечах провальную сцену со скоморохами.

Дирекцию Большого трудно заподозрить в простодушии. Трудно поверить, что она пыталась этой, не сулящей ни открытий, ни радостей премьерой воскресить знаменитый большой стиль Большого и потрафить вкусам «рассерженных» репертуарной политикой последних лет. По лукавству моему кажется, что этой постановкой театр хотел дискредитировать попытки восстановить большой стиль и, соответственно, легализировать как единственно возможный выбор общеупотребительных спектаклей вроде «Кавалера розы» или весело-трагичных скандалов вроде «Руслана...». Если это действительно так, то все удалось. Но миф об обаянии большой русской оперы, традиционной, качественной, всамделишной, все еще не развеян. И, значит, эта попытка не последняя.

Старик валяет дурака

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

В прокате «Римские приключения» Вуди Аллена

«Римские приключения» — еще один красочный буклет из неоконченного сериала Вуди Аллена, ставшего после долгих лет манхэттенского затворничества завзятым путешественником. Он шлет нам открытки с достопримечательностями, совсем как садовый гном из «Амели», отправленный в кругосветку, чтобы расшевелить пригорюнившегося хозяина. Лондон, Барселона, Париж, Рим, следующей остановкой, по слухам, должен был стать Копенгаген, а не Мюнхен. Я бы предпочла все-таки Мюнхен, потому что город сказок Андерсена так же предсказуем с точки зрения сюжетосложения, как и все упомянутые. Впрочем, чем-чем, а сюжетами и историями Вуди Аллен еще полон.

В лучшей новелле фильма герой Алека Болдуина, богатый архитектор Джон, проектирующий торговые центры, приезжает в Рим вспомнить места, где когда-то гулял молодым. И встречает как бы себя молодого — архитектора Джека (Джесси Айзенберг), влюбившегося в подружку (Эллен Пейдж) своей же девушки (Грета Гервиг). Здесь использован прием путешествия во времени из предыдущей алленовской «Полночи в Париже». Но разыгран он изящно, такая виньетка на тему: если бы молодость знала, если бы старость могла… Недурна и комедия ошибок с участием итальянских актеров, где двое помолвленных, заплутавшись в городе, узнают, что в жизни всегда есть второй шанс. К жениху приходит шикарная проститутка (Пенелопа Крус), а невеста знакомится с кинозвездой. Но все равно пара будущих новобрачных не меняет сюжет своей жизни. Новеллу о том, как скучный чувак (Роберто Бениньи) ни с того ни с сего просыпается звездой телешоу, непредсказуемой не назовешь — много уже было в кино таких сюжетов. Однако клоунада Бениньи заслуживает похвалы, если не ждать от нее психологических открытий. Сам Вуди Аллен сыграл героя истории о театральном продюсере, которому взбрело в голову сделать звезду оперы из директора погребальной конторы. Правда, гробовщик поет только под душем. Экстравагантно, но новелла безбожно затянута. Да и Аллен на автомате включает свой коронный образ эксцентричного интеллектуала.

Сначала картина должна была называться «Декамерон в стиле боп», потом — «Нерон валяет дурака». Американские дистрибьюторы упростили английское название до открыточного посвящения «Риму — с любовью», а наши уже свели и его к зазывным «приключениям». Ужасно хочется обрушиться на них с упреками, но останавливает то, что Вуди Аллен явно с годами стал «народным режиссером» и сложности ему ни к чему. Чем дальше он от своих лучших фильмов, сделанных в жанре интеллигентского брюзжания, тем значительнее бокс-офис. То, от чего критики воротят нос, зрителям нравится. «Полночь в Париже» уже стала главным хитом в карьере режиссера — она собрала в прокате больше ста пятидесяти миллионов при бюджете в семнадцать. «Римские приключения» в Италии — около восьми миллионов евро. Летний мировой прокат может подтвердить новое для Аллена звание кассового режиссера. Что при всей критической ностальгии по брюзжанию здорово. К тому же в исполнении Аллена жанр фильма-путешествия совсем не исключает ни культурологической иронии («Матч пойнт»), ни социопсихологии («Вики Кристина Барселона»), ни исторического скепсиса («Полночь в Париже»). В Риме режиссер размышляет о том, что дает и что отнимает у человека известность.

Явка с повинной

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

«Любовь людей» Дмитрия Богославского в Театре Маяковского

Жанр своей пьесы «Любовь людей» двадцатипятилетний драматург Дмитрий Богославский обозначил так: «Картины из жизни людей в преддверии зимы и ожидании лета». Можно сказать, точная формула нашего климатического существования. И в этом смысле — метафора. Ее географическая рифма — Среднерусская возвышенность. То есть нота берется такая тягуче-тоскливая. И краски бледные, сиротливые. Мол, ничего из ряда вон. Обыденность.

А двадцатипятилетний режиссер Никита Кобелев, давая, быть может, свое первое телевизионное интервью перед премьерой, чуть смущаясь признавался, что хотел поставить трагедию, которая почти покинула современную сцену.

Когда смотришь спектакль, понимаешь, что они оба имели в виду, собственно, одно и то же. Вот такие именно трагедии случаются в нашем мелколесье. Из подсознания выплывает позабытая толстовская «Власть тьмы» и памятная лесковская «Леди Макбет Мценского уезда».

И здесь будничная маета обернется кровавым гиньолем. Даже пересказывать страшно: намаявшись с мужем алкоголиком-садистом, порешит его Люська, подушку на пьяную рожу положит и сверху сама ляжет, придавит. Потом в свинарнике топором порубит и оставит хрякам на съедение. Сгинул Колька, как не было. Вот так на явке с повинной она и изложит все подробности сохнущему по ней со школы участковому Сергею, словно в любви признается. Он ее поймет правильно, ведь сколько лет ждал. Поймет и женится. Все и произойдет как раз в «преддверии зимы». Конец первого акта.

А жили на сцене все первое действие преддверием любви. Один из фестивалей новой драмы, на котором читалась пьеса Богославского, называется «Одинаковоразные». Очень емко. С какой тонкостью, юмором, горечью и состраданием режиссер вместе с артистами выписывают своих одинаковоразных персонажей. Каждую черточку берегут, как тот скудный скарб, которым обставлена их жизнь. Стол с меняющейся клеенкой, стул, раковина, плита да незамысловатая кухонная утварь... А вместо окна телевизор, в котором и изображения-то порой нет, а вместо звука чаще всего — mute. Будто толстовский Аким, объясняющийся двумя словами «Тае и не тае». Каждому удалось «протащить» в своей роли томительную жажду тепла и прикосновения, избыть одиночество. И это не животное томление плоти, а косноязычное томление душ. Вячеслав Ковалев, Надежда Бутырцева, Алексей Фатеев, Людмила Иванилова, Максим Глебов, Оксана Киселева, Алексей Фурсенко, Нина Щеголева, Анна-Анастасия Романова составили ансамбль, в котором нет ни маленьких ролей, ни маленьких людей.