Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6375 ( № 23 2012)

Подтверждением этой мысли может служить недавно вышедшая книга заслуженного профессора МГУ А.Н. Горбунова "Три великих поэта Англии: Донн, Милтон, Вордсворт". Эта книга - монография, в которой учёный, исследуя творчество этих недостаточно изученных в России поэтов Англии, полноправно преодолевает границы страны.

Книга, как уже было сказано, посвящена исследованию творчества трёх выдающихся английских поэтов: Джона Донна (1572-1631), Джона Милтона (1608-1674) и Уильяма Вордсворта (1770-1850). Это поэты разных культурно-исторических эпох и разных художественно-литературных направлений. Донн принадлежал переходному этапу позднего Ренессанса и по праву считается одним из основоположников английского маньеризма. Творчество Милтона связывают с литературным стилем барокко. Наиболее отстоящий от своих предшественников во времени Вордсворт снискал славу одного из основоположников английского романтизма. Значимость их поэтических достижений оказалась фундаментальной не только для всей английской, но и для мировой литературы. Эти три поэта во влиянии на последующую английскую литературу, пожалуй, уступают только великим Чосеру и Шекспиру.

До сих пор попытки изучения творчества этих английских поэтов носили фрагментарный характер и были практически лишены серьёзных обобщений. Автор же данной книги прослеживает путь творческого становления Донна, Милтона и Вордсворта, осмысливает их вклад в историю литературы, анализирует ключевые произведения поэтов.

Думается, что книга найдёт отклик не только у исследователей истории мировой литературы, но и у интеллектуального читателя.

Такое пересечение границы можно только приветствовать.

Николай ЗАХАРОВ

Пастернак играющий

КНИЖНЫЙ

РЯД

Сергей Буров. Игры смыслов у Пастернака. - М.: Издательский центр "Азбуковник", 2011. - 639 с. - 1000 экз.

Доктор филологических наук, автор книг "Сказочные ключи к "Доктору Живаго" (2007), "Пастернак и Чаадаев" (2009) представил прекрасно изданную монографию "Игры смыслов у Пастернака".

Обращение Сергея Бурова к творчеству Пастернака, а именно - к его роману неслучайно. Подробный литературоведческий разбор этого произведения стал темой докторской диссертации Бурова. Некие отправные точки для изучения романа и методы его постижения были выработаны уже тогда. И они таковы. Во-первых: "Роман "Доктор Живаго" представляет собой жанровую модель на поздней стадии эволюции модернизма. Реставрация традиционной жанровой формы происходит после периода "конца литературы", разрушения сюжетности в жанре романа и работы в параметрах бессюжетной прозы. Вместе с тем реанимированный роман впитывает как достижения последней, так и многочисленные "прививки" разнообразных культурных систем, становясь произведением, подытоживающим эпоху"; во-вторых: "[?]Роман (и шире - всё творчество) обнаруживает органическую связь с предшествующими литературными течениями: реализмом, символизмом, футуризмом и представляет собой синтезирующее произведение, вступающее с ними в отношения притяжения-отталкивания; и в-третьих: "Для полноценного научного осмысления жанровой формы и генезиса "Доктора Живаго" необходимо перенести центр внимания исследований произведения на его структуру и интертекстуальные связи, что позволит видеть генезис текста и порождение смыслов, происходящее за счёт столкновений на его пространстве внетекстовых структур".

Постулаты эти - ключ к данной монографии, потому что посвящена она как раз выявлению интертекстуальных следов в романе "Доктор Живаго" широкого круга авторов. Следов этих великое множество: от Достоевского до Диккенса. Причём обнаруженные интертекстуальные связи с классиками у Пастернака многоуровневые: от лингвистических параллелей до мифических отголосков, от сюжетообразующих моделей до эстетических парадигм.

Несомненно, Сергеем Буровым проделана огромная добросовестная исследовательская работа. Прочти эту книгу сам Борис Леонидович - он был бы поражён и стилистической изысканностью, и глубиной исследования, и неожиданностью толкования смыслов его знаменитого романа. Но ведь подлинное произведение и должно содержать в себе смыслов больше, чем планировал заложить сам автор и даже больше, чем сумеет отыскать самый вдумчивый литературовед.

Читателя монографии ждёт много открытий. Ну, например, такое: "Отношения женатого Юрия Живаго и замужней Лары, естественно заканчивающиеся в Мелюзееве не женитьбой, а расставанием и отъездом в Москву и Юрятин, зеркально воспроизводят отношения Фалька Анжуйского, ставшего тамплиером, в 1311 г. женившегося на легендарной Мелюзине, племяннице Готфрида Бульонского, и ставшего королём Иерусалима". Или такое: "[?]Текст Гёте позволяет увидеть связь между кремацией доктора и образом горящей свечи из стихотворения "Зимняя ночь". Или - проводится любопытная параллель между "Доктором Живаго" и "Записками из Мёртвого дома": "Сказочный момент "посвящения", а затем период, длящийся после него, до вступления героя в брак, у Достоевского предстаёт как пребывание в остроге, а затем жизнь на поселении - до возвращения из Сибири домой, у Пастернака - как нахождение в плену, а потом жизнь в Юрятине - до возвращения оттуда в Москву. И казармы в остроге, куда попал Горянчиков, и землянки, в которых приходилось жить Юрию Живаго, были одноэтажными, низкими, душными и тесными в отличие от многоэтажного и просторного "большого дома" и даже "маленькой избушки" в сказке".

Работа Сергея Бурова позволяет взглянуть на творческую вселенную Пастернака с неожиданного ракурса, поразмышлять над тем, как всё-таки сложно и захватывающе интересно заглянуть в тайники талантливого текста, и уж точно вызывает желание пристально перечитать "Доктора Живаго".

Анастасия ЕРМАКОВА

Чайное измерение

КНИЖНЫЙ

РЯД

Грег Мортенсон, Дэвид Оливер Релин. Три чашки чая. - М.: Эксмо, 2011. - 624 с. - (Психология. Зарубежный бестселлер). - 16 000 экз.

Каким образом история американца Грега Мортенсона, рассказанная им в сотрудничестве с Дэвидом Оливером Релином в "Трёх чашках чая", вывела книгу в мировые бестселлеры (она издана в 48 странах огромными тиражами), а её автора дважды номинировали на Нобелевскую премию мира?

Структура "Трёх чашек чая" понятна и прозрачна. События жизни непридуманного героя чередуются с воспоминаниями самого Мортенсона, а также свидетелей и близких.

Мортенсон уверяет, что не планировал изменять мир. Бывший военный, работавший медбратом, он был не просто небогат, а почти нищ - ночевал в машине, держал вещи в камере хранения. Увлекался альпинизмом. После неудачного восхождения, обессиленный, перепутав дорогу, оказался в пакистанской горной деревне, где не было школы, и, уезжая, обещал жителям - горцам балти - заняться её строительством. С большими усилиями собрал на родине необходимую сумму, затем вернулся, чтобы руководить сначала постройкой моста, а впоследствии и школы.