Уильям Истерли - В Поисках Роста

Эти данные по отдельным странам напоминают результаты исследования 1994 г., которое не выявило никакой связи между помощью и инвестициями по разным странам. В отличие от того исследования, я не намереваюсь делать общие заявления о неэффективности международной помощи. Оценки подо­бного рода всегда сложны, в особенности из-за возможности влияния некоего третьего фактора как на помощь, так и на инвестиции. Не исключено, что в ка­кой-либо из этих стран произошло бедствие вроде засухи, отчего инвестиции упали, а помощь увеличилась. Я лишь задаюсь вопросом, действительно ли помощь и инвестиции идут рука об руку, как предполагали те, кто пользовался моделью дефицита финансирования. Защитники этой модели ожидали, что помощь будет направляться на инвестиции, а не на помощь стране в засушли­вый год. По моим расчетам, эволюция инвестиций и помощи происходила не так, как мы ожидали.

Концепция дефицита финансирования не смогла стать панацеей, посколь­ку она идет вразрез с официальным девизом этой книги — люди реагируют на стимулы. Подумайте о мотивации реципиентов иностранной помощи. Они инвестируют в будущее, если их инвестиции приносят высокую доходность. Они не инвестируют в будущее, если ее не получают. Нет оснований считать, что помощь, выдаваемая только в силу бедности реципиента, меняет стимулы для инвестирования в будущее. Помощь как таковая не заставит реципиентов увеличивать свои инвестиции — она будет использована для приобретения потребительских товаров. Именно это мы и обнаруживаем, когда исследуем связь между помощью и инвестициями: она отсутствует.

Вместо того чтобы целиком уходить на потребление, помощь могла бы спо­собствовать инвестированию. Вот почему многие сторонники идеи предостав­ления займов предлагали, чтобы размер помощи ставился в зависимость от происходящего увеличения внутренних сбережений. Правительствам бедных стран это придало бы стимул для наращивания внутренних сбережений (на­пример за счет сокращения государственных расходов) и поощрения частных сбережений (за счет налоговых льгот на доходы, которые используются для сбережений, и более высокого налога на потребление). Рост сбережений пред­охранял бы получателей помощи от возникновения проблем с возвращением долгов и побуждал их к увеличению инвестиций. Пока все обстоит наоборот: у стран с меньшими сбережениями выше дефицит финансирования, а потому именно они получают иностранную помощь в большем объеме.

От инвестиций к росту

Второе звено в концепции дефицита финансирования — связь между ин­вестициями и экономическим ростом. Действительно ли инвестиции быстро сказываются на темпах роста, как предполагает модель дефицита финансиро­вания?

Я начал с предположения о существовании на протяжении краткосрочного периода одинаковой для любой страны взаимосвязи между объемом инвести­ций и темпами роста. Для оценки этой взаимосвязи я решил использовать сред­ние показатели за четыре года (в отделах МФО, специализирующихся на про­блемах конкретных стран, принято делать прогнозы в среднем на пятилетний срок). При этом прогноз на первый год обычно делают исходя из текущей эко­номической ситуации. Так что реальный горизонт прогнозирования составля­ет как раз четыре года. Результаты проделанного мной анализа оказались не в пользу концепции дефицита финансирования: никакой связи между темпами роста, наблюдавшимися на протяжении четырехлетнего периода, и инвести­циями, сделанными в течение предшествующих четырех лет, обнаружить не удалось [47].

Теперь допустим, что взаимосвязь инвестиций и темпов роста различается по странам, и изучим эту зависимость отдельно по каждой стране. Итак, есть 138 стран, по каждой из которых есть как минимум десять наблюдений по объ­ему инвестиций и темпам роста. Опять-таки, у нас есть два критерия для про­верки наличия связи между этими факторами. Во-первых, должна наблюдать­ся положительная статистическая связь между экономическим ростом и ин­вестициями, произведенными годом ранее. Во-вторых, эта связь должна быть в «обычных» пределах, чтобы подход «дефицита финансирования» выглядел обоснованным. Обоим критериям отвечают четыре очень разные страны — Израиль, Либерия, Реюньон (крошечная французская колония) и Тунис [48].

Теперь, вспоминая эти редкие страны, в которых связь между помощью и инвестициями проявлялась именно так, как и ожидалось, я могу заключить, что концепция дефицита финансирования не противоречит данным только по одной стране — Тунису. И прежде чем тунисцы примутся за организацию по этому поводу общенациональных торжеств, хочу заметить, что одно ус­пешное попадание из 138 вполне может оказаться случайным. Подобный казус бывает и тогда, когда модель в целом не имеет никакого смысла, — а пока прак­тика показывает, что дело обстоит именно так.

Необходимы ли инвестиции в краткосрочном периоде?

По отношению к остальным 137 странам ритуальное заклинание экономис­тов-практиков на сегодня сводится к тому, что инвестиции необходимы, но не­достаточны. Я могу проверить это предположение, посмотрев, сколько четы­рехлетних периодов активного роста (7 % и выше) сопровождалось необходи­мыми показателями инвестиций в предыдущие четыре года. В девяти десятых стран условие «необходимости» не соблюдается. Для краткосрочных времен­ных горизонтов, на которых специализируются экономисты МФО, нет дан­ных о том, что инвестиции — необходимое или достаточное условие активно­го роста. В более долгосрочной перспективе наблюдается корреляция темпов роста с накоплением физического капитала. Однако в следующей главе я пока­жу, что дело здесь не в инвестициях, а в технологии.

Используя средние показатели по четырехлетним периодам, давайте рас­смотрим периоды, когда темпы роста повышались, и попробуем понять, как часто при этом инвестиции росли на «требуемую величину». Оказалось, что во время таких периодов активного роста на протяжении четырех лет инвести­ции увеличивались на «требуемую величину» только в 6 % случаев. Остальные 94 % таких периодов не вписываются в концепцию «необходимого условия». С практической точки зрения, таким образом, рост инвестиций не является ни необходимым, ни достаточным условием для повышения темпов роста в крат­косрочной и среднесрочной перспективе.

Для того чтобы понять, почему идея о том, что рост пропорционален инвес­тициям в предыдущем периоде, не срабатывает, вспомним, на чем основыва­лось предположение о такой взаимосвязи. Считалось, что объем производства ограничен объемом физического капитала, потому что свободная рабочая си­ла всегда представлена в излишке. Нобелевский лауреат Роберт Солоу, чью мо­дель роста я рассмотрю в следующей главе, еще в 1956 г. отметил, что с этой моделью что-то не так (его прозрение четыре десятилетия оставалось без вни­мания сотрудников МФО). Если рабочая сила представлена в избытке, а объем физического капитала ограничен, то у компаний будут стимулы применять технологии, рассчитанные на большое количество людей и малое количество средств производства. Например, в США, где рабочих не хватает, при строит­ельстве дорог используют много отбойных молотков и мало людей. А в Индии при строительстве тех же дорог множество людей вручную орудуют ломами. Предположение о том, что инвестиции сами по себе выступают решающим фактором экономического роста, противоречит идее, которую я отстаиваю: лю­ди реагируют на стимулы.