Уильям Истерли - В Поисках Роста

Но если отвлечься от череды тысячелетий и взглянуть на недавнее прошлое, эта закономерность не прослеживается. С 1960-х гг. численность населения про­должала расти, в то время как темпы экономического роста замедлились. Од­нако данный факт не подтверждает выводы Мальтуса. Ведь темпы роста чис­ленности населения замедляются из-за снижения рождаемости, а не в резуль­тате роста смертности от голода, как предполагали мальтузианцы.

Так как же ответить на вопрос: надо ли субсидировать контроль рождаемос­ти? Во-первых, даже если надо, то не субсидиями на контрацептивы. Это не­верный путь, поскольку цена контрацептивов слабо влияет на принятие реше­ния о рождении ребенка. Во-вторых, плюсы и минусы большего по численнос­ти населения до сих пор далеко не очевидны. Возможно, каждая страна должна самостоятельно выбирать свою стратегию в этой сфере. И решать, окажет «из­быточное» население чрезмерное давление на природные ресурсы или послу­жит «плодородной почвой» для новых налоговых поступлений и новых идей.

Лучший контрацептив — развитие

Предположим, по ряду причин какая-то страна хочет снизить темпы роста численности своего населения. По какому пути ей пойти? Есть одна статисти­ческая взаимосвязь, которую никто не оспаривает: отрицательная связь между подушевым доходом и ростом численности населения. В богатых странах лю­ди заводят меньше детей, чем в бедных. В беднейших 20 % стран женщина в среднем рожает 6,5 раза. А в самых богатых 20 % — в среднем 1,7 раза [30]. Не­которым это может показаться циничным, но родители делают выбор в по­льзу качества детей за счет их количества. В богатых странах родители заводят гораздо меньше детей, чем в бедных, зато и вкладывают в каждого ребенка го­раздо больше средств — на образование, питание, занятия балетом и т.д.

Почему так? Да все потому же: люди реагируют на стимулы. Нобелевский лауреат Гэри Беккер впервые применил концепцию стимулов к семейной жиз­ни — по этой причине некоторые даже могут счесть его бесчувственным чело­веком. Он отметил, что по мере того как люди богатеют, их время становится дороже. Всякое время, не потраченное на высокооплачиваемую работу, — упу­щенная выгода. Забота о детях требует много времени — я с радостью готов это подтвердить. Более богатые родители решают тратить больше времени на работу и меньше — на воспитание детей. Иными словами, принимают реше­ние заводить меньше детей. Более бедные родители не получают таких выгод от работы и проводят больше времени, занимаясь воспитанием детей и, соот­ветственно, заводя их в большем количестве.

Хотя у богатых меньше детей, чем у бедных, они вкладывают в каждого ре­бенка больше средств. Вероятно, выгоды от инвестиций в квалификацию воз­растают по мере роста ее начального уровня. Выгода от обучения геометрии больше для того, кто уже знает арифметику. Высокая квалификация богатых родителей передается их детям отчасти через домашнее «обучение». В резуль­тате инвестирование в высококачественное образование для богатых родите­лей и их детей более выгодно, чем для бедных. Вот почему богатые тратят боль­ше средств на приобретение квалификации их детьми, чем бедные. Если рас­сматривать страну в целом, то в зависимости от среднего начального уровня квалификации общество характеризуется либо высокой рождаемостью и низ­кими доходами, либо низкой рождаемостью и высокими доходами.

Оба эти условия тесно связаны. В бедном обществе выгода от наличия ква­лификации невелика, поэтому инвестировать в ее приобретение невыгодно. Но общество, не инвестирующее в квалификацию, так и остается бедным. Пос­кольку средний родитель зарабатывает мало, он тратит меньше времени на ра­боту и больше — на воспитание детей, обзаводясь ими в большем количестве. В богатом обществе выгода от квалификации велика, поэтому здесь на получе­ние квалификации затрачивают больше средств, становясь, таким образом, все богаче. Средний родитель в богатой стране зарабатывает много и тратит мень­ше времени на воспитание детей, потому что у него их меньше. Быстрый старт в развитии сдвинет общество от состояния, характеризующегося высокой рож­даемостью и бедностью к состоянию, характеризующемуся низкой рождаемос­тью и процветанием [31]. Развитие само по себе — гораздо более мощный кон­трацептив, чем деньги, выделяемые на презервативы.

Две революции

Наш век пожинает плоды двух революций — промышленной (если восполь­зоваться слегка устаревшим термином) и демографической. Промышленная революция ознаменовалась скачком в представлениях о том, сколько продук­ции можно получить из определенного количества природных ресурсов. Де­мографическая революция выразилась в том, что рост численности населения сначала ускорился, а затем снова замедлился.

Интересно, как две эти революции связаны между собой. Мы уже говорили, что на начальных этапах промышленной революции существовала положи­тельная связь между техническим прогрессом и ростом численности населения. Большая численность населения — это большее число гениев-изобретателей и больший объем рынка, толкающий вперед развитие технологий. Технический прогресс, в свою очередь, дал возможность прокормить большее число людей. И уровень развития технологий, и численность населения росли одновремен­но на протяжении столетий, и до последнего времени темпы роста и того, и другого ускорялись. Эту фазу часто называют периодом экстенсивного роста, потому что и объем вложений труда, и объем производства увеличивались без повышения уровня жизни. Ныне экстенсивный рост распространился на все регионы мира — именно это напугало паникеров, но катастроф, которые они предсказывали, пока что не произошло.

В следующей фазе двух революций темпы роста подушевого дохода в са­мых богатых странах увеличились, а рост численности населения замедлился. Эта фаза, как правило, называется интенсивным ростом, потому что каждый работник производит все больше и уровень жизни растет. Другими словами, промышленность более интенсивно использует каждого работника. Интенсив­ный рост еще не характерен для всех стран мира, но он присущ промышленно развитым странам Запада и Восточной Азии.

Лауреат Нобелевской премии Роберт Лукас считает, что увеличение доход­ности знаний и квалификации, или «человеческого капитала», объясняет пере­ход от экстенсивного роста к интенсивному [32]. Технический прогресс дошел до точки, когда он поднимает доходность на человеческий капитал выше став­ки, по которой мы оцениваем будущее. Поэтому становится выгоднее инвес­тировать в человеческий капитал, который принесет прибыль в будущем. Из этого следуют две вещи. Во-первых, объем производства на душу населения будет увеличиваться, так как каждый человек сможет произвести больше при более высоком уровне квалификации. Во-вторых, родители, которые заботят­ся о благосостоянии своих детей, используют преимущество более высокой доходности квалификации путем инвестирования в образование каждого ре­бенка и снижения количества детей в семье. То есть, если снова воспользовать­ся бессердечной экономической логикой, отказываясь от большего количества детей в пользу их качества. Таким образом, будет наблюдаться интенсивный экономический рост при повышении уровня жизни и снижении темпов роста численности населения.