Уильям Истерли - В Поисках Роста

Беды Лахора

И все же в Лахоре, Пенджабе и Пакистане так много проблем! Замечатель­ные люди, ужасное правительство. Большая часть населения неграмотна, жи­вет в плохих условиях и плохо питается. Власть переходит от военных дикта­торов к коррумпированным демократам, и все они больше заинтересованы в том, чтобы любой ценой сохранить власть, чем в том, чтобы улучшить усло­вия жизни людей. Правительство не может реализовать простую и дешевую программу по вакцинации от кори — зато при этом создает ядерное оружие. Мощное военное лобби постоянно муссирует вопрос о спорной территории в Кашмире, которую с 1947 г. удерживает злейший враг — Индия. Каждый день в местной газете находишь какой-нибудь заголовок о Кашмире. Но на бедность на собственной неоккупированной территории никто не спешит пойти в на­ступление.

Я нахожусь здесь во главе команды из пятнадцати человек, которая должна изучить государственные услуги, предоставляемые правительством Пенджа­ба. Мне повезло — в моей команде опытные, закаленные в полевых условиях, хорошо информированные, умные сотрудники Всемирного банка. Быстро ста­новится ясно, что коррумпированная, иерархическая, автократическая бюрок­ратия очень плохо справилась с предоставлением услуг населению. У бюрокра­тии мало стимулов для предоставления услуг, но много стимулов для наполне­ния собственных кошельков. Например, за весь период с 1985-го по 1999 г. по антикоррупционным делам были осуждены всего 102 человека за провиннос­ти всех степеней — это довольно странно, учитывая, что в провинции милли­он чиновников, и никто не отрицает, что почти все они коррумпированы.

Несмотря на то, что иностранная помощь десятилетиями поступала в про­винцию, чтобы облегчить участь масс, в Пенджабе социальные показатели одни из худших в мире, даже несмотря на значительные усилия в ходе восьмилетней кампании с донорской поддержкой под названием «Программа социальных реформ». Провинция тратит на здравоохранение только 1,5 доллара в расчете на душу населения. Лишь половине детей были сделаны прививки. Только 27 % беременных женщин получают дородовую помощь. Туберкулез не взят под контроль. В течение последнего квартала 1999 г. половина поликлиник сооб­щала об отсутствии запасов трех и более важнейших лекарств.

Достижения системы начального образования в Пенджабе тоже разочаро­вывают, опять же несмотря на восемь лет интенсивных усилий по улучшению охвата и качества образования в рамках «Программы социальных реформ». Количество потраченных на образование денег с учетом инфляции выросло совсем незначительно с момента запуска программы в 1992 г. Это классичес­кий пример сокращения внутренних расходов по мере увеличения трат, фи­нансируемых посредством иностранной помощи. Уровень грамотности среди взрослых остается в Пенджабе на уровне 40 %, а среди женщин — всего 27 %. При этом определение грамотности, которое используется для подсчетов, бе­зусловно, не дотягивает до уровня, необходимого для современной жизни. Только 41 % учеников из узкой группы избранных, дотянувших до десятого класса, смогли сдать выпускные экзамены в 1999 г.

Ежегодные прямые расходы на начальное образование в 1997-1998 гг. со­ставляли по 27 долларов на учащегося, что маловато даже для бедной страны. На учебные материалы выделяется по 0,36 доллара на учащегося и столько же — на содержание и техническое обслуживание. Только 3 % бюджета расходуется и в начальной, и в средней школе на прочие нужды помимо зарплаты. Наличие большого числа людей, так и не окончивших школу, означает, что примерно треть ресурсов, направленных на начальное образование, не способствует раз­витию устойчивых навыков грамотности и, стало быть, пропадает впустую.

Значительная часть населения зависит от земледелия, которое тоже страда­ет от низкого качества государственных услуг. В Пенджабе, к счастью, людям доступны обильные запасы воды из бассейна реки Инд, и за сто лет в этом ре­гионе возникла самая большая ирригационная система в мире. Однако высо­коцентрализованное государственное управление ирригационной системой привело к нехватке средств на текущее и профилактическое обслуживание и на крупный ремонт. В результате только 35 % воды из канала доходит по назначе­нию. Недостаточные инвестиции в осушение привели к заболачиванию и засо­ленности почвы, отчего снизился уровень урожая. Цена воды удерживается искусственно низкой как для бедных, так и для богатых, что оставляет мало средств на обслуживание. Разница между потребностями в средствах на обслу­живание и реальными расходами составляет от 30 до 40 %. Богатые землевла­дельцы гарантированно получают воду, а бедные фермеры часто могут обес­печить полив только части своей земли.

Чиновники, с которыми мы встречаемся в Лахоре, искренне хотят улучшить положение дел. Рецепт, предлагаемый правительством, — это децентрализа­ция: пусть местные получатели государственных услуг сами решают, сколько денег надо потратить на их улучшение. Пусть местные жители сами избирают мэров, которые будут демократически ответственными за свою деятельность. Безусловно, это кажется улучшением по сравнению с чрезмерно централизо­ванной иерархической бюрократией, которая занимается 4000 разных проек­тов вроде сооружения «моста через канал возле деревни Аббаианвала Нанкана Сахиб». Может быть, с децентрализацией стимулы роста станут более сильны­ми. Но сама по себе децентрализация — не панацея, если она не сопровождает­ся более фундаментальными реформами государственной службы и системы полуфеодальной собственности на землю. Хитрые чиновники могут изобра­зить вовлеченность местных жителей в процесс, сохранив все свои наделы и кормушки. Влиятельные феодальные хозяева могут подчинить себе местные правительства, пользуясь своими отточенными навыками подчинения крес­тьян. Снова приходится признать, что создать стимулы для роста чертовски трудно.

Я посетил с официальным визитом начальную школу для девочек в районе Шейхупура неподалеку от Лагора. Школа находится в деревне в самом конце одноколейной грунтовой дороги. Когда мы приехали, мальчик и девочка дет­садовского возраста дали каждому из нас по букету цветов. Девочки постарше стояли в две шеренги, у каждой в руках была бумажная тарелка с яркими цве­тами. Когда мы проходили между их шеренгами, они с радостными возгласа­ми осыпали нас цветами. Все в цветах, мы вошли в школу. Остальные дети ти­хо сидели в своих классах. Каждую классную комнату использовали для двух разных классов. Даже при таком раскладе одного класса не хватало, поэтому первоклассники занимались во дворе. Все дети вставали, когда мы входили в комнату. У них не было ни учебников, ни бумаги, ни карандашей. Директор сказала нам, что их родители не могут купить учебники и бумагу до конца ме­сяца, когда они получат жалованье. И это школа, которую в районе показыва­ют иностранным гостям!