Георгий Саталкин - Каменный пояс, 1988

— Какое, ругаться! — девушка думает. А пошла назад, намучилась бедная! Под ноги коряги попадаются, комары да мухи язвят, а царь этот и за пальцы щиплет, и вырывается, то душно ему, то щекотно, то наоборот чесаться начнет. Того и гляди прольет воду (это он ее все испытывает). Прям вся душа у девушки изболелась, изорвалась, будто полгода она домой шла. Но — стерпела, не заругалась ни полсловечком и воды ни полкапли не пролила. (Как замуж захочешь и не такое стерпишь.)

Вошла в деревню, а месяц над самым справным двором стоит. Она встала насупротив избы, умылась из гриба, да и бросила его через плечо. Он и пропал. А ничего не случилось, как была, так вроде и осталася.

А на следующий день из того двора к ним сваты пришли вместе с женихом. Жених сидит красный, на лавке ерзает, себя не поймет. «Да што это, — думает, — ровно меня сюда на веревке притянули».

А девушка царя своего грибного вспомнила да улыбнулась, ну и так у ней это хорошо вышло, жених аж рот разинул. Жена-то, мол, невеста то есть, улыбчивая какая! Одно это в жизни помочь большая! А как стали жить, и дело у ней ладится. Возьмется за что, ну, хлеб, например, печь, вспомнит, как грибного царя искала, как несла, воду пролить боялась, трудно-то как было, печально-то как. А хлеб испечь — только постараться, да и ругнуться случай чего можно, куда легче…

— Вот вся сказка, — закончила хозяйка. — Так что грибной царь — он вот какой. А знаете, почему этой девушке удалось все! Она-то все про себя знала. Сознательная была, хотела исправиться. А иная нынешняя закончит институт — и нос в небо. Мол, я все превзошла, меня теперь только на божницу сажать, а и картошки в мундирах толком не сварит. Такой — никакой грибной царь не помощник. Надо сначала себя оглядеть…

После этой сказки и пошло: иду грибного царя искать. Иду то есть не совсем за грибами, а разведать новые места, ну и так, найти чего почуднее. Из таких вот походов я принес рог лося-трехлетки, удобные, в виде готовых полочек выросшие, трутовики, приносил также чистотел, душицу, зверобой, корни девясила и удивительные по форме гальки из Елшанки и ее ручьев. Ну и грибы, конечно, чем-то удивительные. Например, ежовик коралловидный — действительная редкость.

В темном лесу лежит и преет черное от влаги бревно, а из-под бревна выбивается белоснежная пена. Точно так пена выбивается из-под бревна, упавшего в речку. Но тут-то, на суше, откуда пена? А вблизи точно видно, что это похожий на коралловый вырост гриб. И еще больше напоминает он сказочные растения, нарисованные морозом на стекле. В разгар лета он влажный и прохладный на ощупь, а в конце сентября в его белоснежной бахроме, наверное, теплее, чем на мокром пеньке или опавшем листе, и поэтому в гриб забиваются все окрестные козявки, желающие подольше пожить. Этот гриб тоже съедобен, во что ни один елшанский житель не поверит, но он занесен в Красную книгу и вкус у него травянистый. Словом, гриб целиком для любования и каких-то специальных целей природы. Ну, вот букашки в нем прячутся — тоже цель.

И многие грибники отвернутся, отпрыгнут даже от страшенного на вид гриба — печеночника. В самом деле: из трещины в пне вываливается языком кусок мяса, вроде бы свежего. И на поверхности этого мяса — янтарные капельки сукровицы. Страшно, конечно. Но я как-то забрел в лес, который, видно, сам восстанавливался после рубки, и в нем было много пней. А на этих пнях — полно печеночников. Взять их на пробу мне помог убедительный журнал «Наука и жизнь». Мы с Сережей не без опаски, с прибаутками насчет отравления, пожарили их и съели. И свидетельствуем: это гриб стоящий. Он и жареный будет выглядеть точно, как пожаренное мясо, а вкус все-таки грибной, но с кислинкой, будто вы его лимоном полили. Жаль, попадается не часто. В разгар лета искать его нужно в лесу, а осенью он может встретиться и на полянах. И вот что я проверил, растет он именно на дубовых пеньках и вполне может расти на живых, но поврежденных внизу у корней дубах. Так что собирайте печеночники.

А еще один удивительный гриб я нашел, собирая поздние опята. Это уже после первых заморозков, когда листва с утра еще позванивает, а к обеду опять липнет к сапогам. Я нашел эти грибы утром. Их было пять штук, растущих наклонно, веером из одного центра. Веретенообразные ножки, словно из пористого пенопласта, когда режешь — даже похрустывают так же. Сверху и снизу ножка закруглена и ничем не связана ни с лохмотьями вольвы у основания, ни со шляпкой — комком темно-зеленой краски, растекшейся и загустевшей. А запах — всем, наверное, знакомый. Это запах дешевой косметики, смешанной с потом. По причине запаха я и не взял их, чтобы не отравить ими скромно благоухающих опят. А к полудню снова подошел к ним и увидел, для чего запах. Оливковые шляпки жадно пожирали последние осенние мухи всех сортов и размеров. От каких-то бледненьких до сверкающих стальной синью мух. Поучительный гриб для девушек, пристрастных к косметике. Но мне он интересен, как еще одна хитрая выдумка природы. Мухи, пожирая шляпку, добираются до спор и, наверное, бывают облеплены ими с ног до головы. Шляпка-то еще и липкая к тому же. Ну, а собирает их, уберегшихся от морозов, сильный далеко слышный запах. И какой, скажите, фантаст мог бы выдумать такое? Ведь что еще интересно: поры его белоснежной пенопластовой ножки дают геометрически безупречный рисунок, как ажурная вязь Эйфелевой башни, и внутри он полый. Не ножка, а инженерная конструкция!

Я понимаю, что все эти чудеса уже давно открыты микологами и вряд ли мне или кому-либо из нас повезет открыть какой-нибудь новый неизвестный гриб. Но ведь так приятно открыть диковину самому, да и обязательно что ли диковинку? Вот луну человек открыл. Глянул на небо — и открыл ее, и описывает, и сравнивает по сей день, кто с червонцем, кто с ликом девушки…

И немного о попутных грибах. О тех, которые в хорошую грибную пору не замечаются, а вот когда мало подберезовиков, не густо белых и подосиновиков, они очень помогают наполнить корзину.

И прежде всего о грибах, которые так и называются — попутницы. Это мелковатые, красно-коричневого цвета вороночки. Похожи на худенькие, но густо набравшие кирпичного цвета рыжики, они впрочем и родня. Они тоже млечники и называются горькушки, но в наших осиновых и других лиственных лесах они совсем не горчат. А растут в таких неимоверных количествах, что собирая поневоле привередничаешь и выбираешь, например, только те, что с пятачок. Вот наберешь ведро этих попутниц, быстренько засолишь по-крестьянски, то есть уложишь их слоями впересыпку с чесноком, укропом, смородиновым листом и, конечно, солью — и через три-четыре дня, честное слово, можно есть.

Как-то вскользь уже заходил разговор о сыроежках. Для многих это гриб пустяковый и по той еще причине, что очень ломок. Это правда, если собираешь их в мешок или авоську. В корзине-то они не крошатся.