Александр Воронель - Конфликт цивилизаций

Несмотря на постоянную враждебность арабского мира, гос­подствующим стремлением еврейского истеблишмента на протя­жении последующих десятилетий было "укрепление еврейско-арабской дружбы". В этом отношении израильское леволиберальное крыло вполне унаследовало британское политическое лице­мерие. Всячески превознося "еврейско-арабскую дружбу", все израильские правительства, однако, в течение более 30 лет укрепляли пограничные поселения и стратегические опорные пункты.

Я не хочу, чтобы у читателя возникло впечатление, что я или кто-нибудь другой в Израиле против еврейско-арабской дружбы. Я только решитель­но против распространения заведомо ложного утверждения, что такая дружба где-нибудь в заметных масштабах существует. К сожалению, иллюзия, что если не называть беду по имени, она, быть может, и минует, укоренена в человеческом сознании, и мы сами скрываем от себя неприятную правду.

Многолетние попытки отрицать несовместимость арабских и еврейских интересов в Палестине разрушили единство еврейско­го народа в Израиле. Этот раскол впервые обнаружился еще в 30-х годах в сионистском движении и привел к отделению либе­ральной партии В.Жаботинского от социалистических партий. Впос­ледствии наследники Жаботинского превратились в израильскую парламентскую оппозицию, которой впервые удалось почувство­вать вкус власти только в 1977 г. - через тридцать лет после ре­шения о независимости. У правой оппозиции, кроме политическо­го чутья Жаботинского, была еще, по крайней мере одна, причина для скептического отношения к арабскому миролюбию. По соци­альным причинам оппозиция включила гораздо большее число выходцев из арабских стран, для которых арабская культура вов­се не была закрытой книгой.

Политический парадокс заключается в том, что первый шаг к миру удалось сделать именно правому правительству Бегина, а не миролюбивому правительству Рабочей партии. Воинственная риторика правых, может быть, и раздражает арабские правитель­ства, но остается им вполне понятной. Мирные предложения ле­вых ставят арабов в тупик из-за невозможности уловить, в чем же их обманывают ("В чем подкол?")...

Наконец, благодаря безмер­ной щедрости предложений израильского премье­ра Эхуда Барака, Арафат понял суть дела: евреи просто хотят забыть навсегда о нем и о его претензиях. Этого не вынесла его душа, и он начал "интифаду Аль-Акса".

Я сильно забежал вперед в своем изложении, но в этом шут­ливом преувеличении содержится зерно всей проблемы. Еврейс­кое государство может обойтись и без палестинцев, и без поселе­ний (и, возможно, даже без Аль-Аксы, хотя это уже почти свято­татство), а вот Палестинское государство самодостаточно суще­ствовать не может. Это было очевидно еще в 1947 г. арабским соседям, которые оккупировали его территорию, пока мания величия (и безответственная поддержка СССР) не толкнула Г.А.На­сера на Шестидневную войну. Это было очевидно и всем амери­канским и европейским экспертам по международным делам, которые зачастили в Израиль с 80-х, когда уже стало ясно, что ни Египет, ни Иордания получить обратно палестинские территории не захотят. Однако впоследствии и США, и Европейское сообще­ство изменили своей реалистической позиции в угоду арабским режимам, для которых престижные соображения, связанные с торжеством ислама, важнее благосостояния их народов и каких либо фактических достижений.

За годы "израильской оккупации" простые палестинцы нашли для себя более выгодным работать в Израиле или продавать туда свою примитивную продукцию, чем развивать собственное хозяй­ство. Напротив, их самозваные политические руководители заня­лись последовательным разрушением этих налаживающихся эко­номических связей. Они не согласились ни на минуту приостановить террор, потому что якобы мысль о существовании незаконных поселений израильтян на палестинской земле жжет им душу.

При слове "незаконные поселения" сердце современного человека вздрагивает сочувствием к согнанным с родных мест туземцам, разоренным жилищам, потоптанным пятой оккупанта полям...

Реальная картина разочарует романтика. Незаконные поселения - это израильские поселения, не получившие от правительства разрешения (и соответствующей охраны) занять пустующую землю на территории автономии, которую поселенцы считают своей.

Вожди Палестинской автономии старательно внушают миру, что палестинский народ - или по крайней мере его заметная часть - живет в мире рыцарской гордости и героических иллюзий и ему чужды заботы о хлебе насущном. Это впрочем не значит, что они забывают требовать от всего мира гуманитарной помощи. Что толку, что история не знает ни кто были древние филистимляне, ни куда они бесследно исчезли. Одно это имя (слово), которое знакомо европейцам только из Книги, которую они называют Ветхим Заветом, дает вождям палестинских арабов предлог вписаться в ту историю, в которой раньше из-за еврейского эгоизма и христианской односторонности не было им места. Их поразительная щедрость в растрате жизней и средств своего народа на бесполезную и бессмысленную борьбу находит свое объяснение не только в злонамеренной поддержке арабских стран и щедрых пожертвованиях Европейского Сообщества, но и в их детской "игре ради славы и чести". Израильские политики часто горько сетуют, что "у них нет партнера по мирным переговорам".

А у доблестного палестинского руководства нет подходящего партнера по игре в поддавки, в которой выигрывает тот, кто пожертвует жизнью большего числа собственных сограждан.

Спустя тридцать лет после решения ООН ста­ло ясно, что для образования нового государства в современном мире недостаточно одного лишь энтузиазма и че­столюбия вождей. Требуется еще многое: в частности, солидар­ный интерес достаточно большой группы предприимчивых, квали­фицированных людей, готовых тратить свои силы и средства на организацию основной инфраструктуры (дороги, водопровод, связь, электричество, продуктивные отрасли хозяйства, здравоохранение, образование), а не только на пропаганду и вооружение... Восемь палестинских университетов (фактически колледжей) были основа­ны за время "израильской оккупации" при активном содействии из­раильских властей, но вместо центров будущей образованности они, в результате "академической неприкосновенности", преврати­лись в склады оружия палестинских боевиков.

Все демократии оказываются слабы по отношению к террору, но Израиль имеет столетний опыт успешной борьбы с террориз­мом. Этот опыт, однако, требует беспощадной уверенности в сво­ей правоте. Это то единственное, чего Израилю постоянно недо­стает. Я уже упоминал, что в результате завышенных оценок пер­спектив мирного сосуществования израильский народ на время потерял ощущение своего единства перед лицом смертельной опасности. Многим людям стало казаться, что стоит нам отказать­ся от "каких-то там поселений", и - войне конец.