Эксперт Эксперт - Эксперт № 8 (2013)

В плену мифа

С одной стороны, позиция республиканцев выглядит выигрышно. «Республиканцы чувствуют настроения избирателей. Большая их часть выступает против раздачи гражданства всем нелегалам и считает, что границу все же нужно держать на замке», — говорит Валерий Гарбузов. Предложив более взвешенную альтернативу «безумному плану» Обамы, республиканцы также раскручивали и автора этой альтернативы Марко Рубио. По мнению партийной элиты, молодой сенатор кубинского происхождения может в ближайшее время стать новым лицом партии и привлечь к ней значительную часть латиноамериканского электората. Некоторые даже называют его одним из вероятных кандидатов на президентских выборах 2016 года.

Однако, с другой стороны, позиция республиканцев уязвима. Прежде всего, по мнению некоторых социологов, республиканцам вообще не стоило затевать столь сложную комбинацию ради получения голосов латиноамериканских избирателей — просто потому, что эти голоса они все равно не получат. Латиноамериканцы голосуют за демократов не только из-за проблемы мигрантов — им просто чужды республиканские ценности. Заявления о патриархальности и консерватизме латиноамериканской диаспоры — миф. Согласно проведенному год назад опросу Pew Research Center, священную для республиканцев идею минимального вмешательства государства в дела общества поддерживает лишь 12% латиноамериканских иммигрантов в первом поколении, 22% во втором и 36% в третьем. 59% не являются противниками однополой любви. В таком контексте попытки раскрутить и сделать новым лицом партии латиноамериканца не только не привлекут голоса, но и отпугнут часть консервативных южных избирателей. Реальная проблема республиканцев не столько в низкой популярности среди этнических меньшинств, сколько в чрезмерном консерватизме идейной платформы партии. И ставка на Марко Рубио — любимца радикалов из Партии чаепития — лишь усугубляет эту проблему.

Между тем Барак Обама готов пойти на конфликт с республиканцами и, если что, сделать их виноватыми в провале реформы. Президент заявил, что рассчитывает принять «Закон мечты» к концу года. А также добавил, что сроки будут во многом зависеть от того, как станут продвигаться переговоры с республиканцами (которые, напомним, контролируют Палату представителей). «Если Конгресс не предпримет никаких своевременных действий, я сам составлю законопроект на основе моих предложений и настою на том, чтобы они за него немедленно проголосовали», — заявил Обама. При этом президент прекрасно понимает, что, учитывая его отношения со «слонами», контролируемая республиканцами Палата представителей зарубит любой предложенный им документ. И тем самым привлечет в лагерь президента еще больше латиноамериканских избирателей.

Гарсия Рубен

Попытка сэкономить на донорах привела к значительному сокращению сдачи крови. О дефиците пока речи нет, но ситуация продолжает ухудшаться

Из-за нового закона о донорстве крови Гематологический центр РАН, где находится корпус для лечения пациентов с тяжелыми случаями болезни крови, в том числе и лейкемией, потерял уже порядка 30% так называемых кадровых доноров

Фото: ИТАР-ТАСС

Вступивший в силу Федеральный закон «О донорстве крови и ее компонентов» рискует оставить без доноров нуждающихся в них пациентов. Действует закон всего месяц, но его очевидные несовершенства уже можно наблюдать в большинстве донорских центров. Так, Гематологический центр РАН, где находится корпус для лечения пациентов с тяжелыми случаями болезни крови, в том числе лейкемией, потерял уже порядка 30% так называемых кадровых доноров.

Суть закона сводится к радикальному сокращению платного донорства и поощрению безвозмездной сдачи крови. По замыслу законодателей, это поможет очистить ряды донорского движения от лиц, торгующих кровью и гипотетически являющихся переносчиками опасных инфекций. К сожалению, вместо своекорыстных граждан система здравоохранения рискует потерять самых ответственных и надежных доноров.

Профильное ведомство бить тревогу не спешит. Пресс-секретарь Минздрава Олег Салагай, вероятно, предвидя вопросы граждан о возможном истощении запасов донорской крови, на своей странице в Facebook написал: «Ответственно заявляю: ничего не произойдет». И действительно, соотношение количества безвозмездных и платных доноров пугающим не кажется. По данным Федерального медико-биологического агентства, их в России более 1,5 млн человек. Тех же, кто сдает кровь взамен на денежную компенсацию, — не более 8%. (На общественных слушаниях в Госдуме председатель комитета по охране здоровья Татьяна Яковлеваприводила другие цифры — 10–13%.)

Оптимизм чиновников основан на иллюзиях: по их мнению, энтузиазм большинства сможет покрыть недостачу «корыстных» доноров и качественно, и количественно, а 92% легко заменят 8%. В несостоятельности данной гипотезы убедиться нетрудно — достаточно взглянуть на то, кем и как заполняются резервы хранилищ крови.

В два раза

Доноров можно условно поделить на три категории: первичные; сдающие кровь нечасто, но сравнительно регулярно; кадровые.

Первичные доноры — это альтруисты, сдающие кровь из желания помочь ближнему. В их случае норма крови — 450 мл один раз в два месяца. По факту получается куда реже — не более двух-трех раз за год. Часто они ограничиваются одним разом — люди с пониженным давлением нередко теряют сознание во время процедуры. Вторая категория — так называемые родственники. В действительности же в большинстве случаев они не являются родней реципиента, нуждающегося в срочном переливании. Чаще всего это друзья медперсонала или кадровых доноров, время от времени сдающие кровь «по дружбе». Третья категория — кадровые доноры, в основном платные.

Ставшие донорами из гуманистических соображений действительно не нуждаются в материальном поощрении и, вероятно, не перестанут сдавать кровь вне зависимости от принятого закона. Однако их энтузиазм может иссякнуть под давлением бытовых обстоятельств, таких как отсутствие свободного времени или необходимость соблюдать строгий режим за два дня до процедуры. Иная ситуация с кадровыми донорами.

Размер обязательной денежной компенсации за одну кроводачу для «перворазника» в Москве составлял 500 рублей. А стоимость компонентов крови — плазмы и тромбоцитов — варьировалась от 3 тыс. до 6 тыс. в зависимости от продолжительности и сложности процедуры. Теперь же компенсация урезана вдвое. Нетрудно догадаться, что граждане, неделями собирающие справки по врачам и по полтора часа лежащие в донорском кресле, подключенные иглой к аппарату сепарации крови, едва ли сочтут адекватной замену шести тысяч тремя. Автор этой статьи сам слышал, как женщина-донор с многолетним стажем сказала, что «из Рязани за такие копейки больше не поедет».