Ольга Кузьмина - Республика Святой Софии

Заметим, что даже псковское духовенство, особенно рьяно следовавшее классическим канонам православия, отказывается от участия в военном походе только в 1497 г., то есть уже после присоединения Новгорода к Московскому княжеству, когда во главе Новгородской епархии встает архиепископ, присланный из Москвы. До этого новгородские владыки не считали неприемлемым для священнослужителей участвовать в военных действиях в качестве воинов, более того, это был прямой долг белого духовенства, как полноправных граждан республики.

Выборность белого духовенства — священников и дьяконов — из числа горожан в Новгороде сохранилась и после присоединения к Москве. Стоглавый собор Русской церкви 1551 г. в своем приговоре записал: «В Великом Новгороде по всем церквам и по улицам старостам и уличанам избирати попов искусных и грамоте гораздых и житием непорочных, а денег у них на церковь и себе мзды не искати ничего; и приходят с ними к архиепископу; и архиепископ, поучив и наказав, благословляет его, и не емлет у них ничего, разве благословенные гривны. А от диаконов и от проскурниц и от пономарей попом и уличаном прихожаном посулов не имати» [203] Стоглав. Гл. 41 // Российское законодательство X–XX веков. Т. 2. М., 1985. С. 267–374. .

То есть церковные должности были выгодными, если случалось, что кандидаты подкупали свой «электорат». Порядные грамоты между попом и прихожанами фиксировали условия службы священника в данной церкви [204] Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства, изданные Археографической комиссиею, № 185. СПб., 1838. С.199. . Точно неизвестно, получали ли попы новгородских уличанских церквей какое-либо постоянное жалование. В «Рукописании Всеволода» упоминается лишь доход клира Иваньковской церкви. Однако Иваньковская церковь в Новгороде была на особом положении. Перед ней зачитывались и скреплялись печатью грамоты Новгорода с Ганзой, в церкви хранились «мерила торговые, скалвы вощаныи, пуд медовый, и гривенку рублевую, и локоть Еваньскыи». За это священнослужители и получали оброк: «Попам, и диякону, и диаку, и сторожам из весу из вощаного имати попам по осми гривен сребра, диакону 4 гривны сребра, диаку 3 гривны сребра» [205] НПЛ. С. 509. .

В докончании Новгорода с князем Ярославом Ярославичем в 1268 г. упоминается доход попа церкви Святого Михаила: «А что еси, княже, отъим у Кюриле Хотуниче, дал еси попу святого Михаила, а то городиским попом не пошло дани имати на новгородьском погосте, вдаи опять» [206] ГВНиП, № 3. С. 13. .

В Пскове в XVI в. церковные старосты нанимали священнослужителей в церкви и платили им обговоренную «ругу». В Расходной книге церкви Успения Богородицы с Завеличья (1531) учтены деньги, полученные от священников за внесение лиц в синодики для поминания. Из этой суммы выплачивалась руга церковному причту: дали 200 денег пономарю Устьяну за пономарство; по сто денег двум дьякам певчим Спирке и Андрюше; дьяку певчему Марку — 200 денег; 270 денег получила проскурница и 70 — Сенька сторож. В этом списке отсутствуют попы и дьяконы [207] Записки Отделения Русской и Славянской археологии Императорского Археологического общества. Спб., 1851. Т. 1. Отд. 3. С. 1–3. . Однако на престольный праздник Успения Пресвятой Богородицы старосты дали 36 денег «своим церковникам»: священникам, дьякону и дьякам, 20 денег клиросу, 30 без трех денег в милостыню нищим у тюрьмы и у скудельницы. За березу и траву к праздникам отдали 3 деньги. А на братчинный пир — 40 денег и 7 московских [208] Там же. .

Но даже если клир новгородских уличанских церквей постоянного жалования не получал, попы не бедствовали. В берестяной грамоте № 260 (70-е — нач. 80-х гг. XIV в.) поп выступает поручителем и в состоянии оплатить немалый долг своего поручника: «У попа у Михайли возми полорубля, 10 лососей, то за Ивана поруцнь» [209] Зализняк А. А. Указ. соч. С. 604. .

Видимо, став попом, горожанин продолжал заниматься прежними делами, а избрать на должность попа могли и ремесленника и купца. На страницах рукописной церковной книги «Шестоднев», переписанной псковским попом Саввой в 1374 г., сохранились любопытные хозяйственные заметки священника: «Родиша свиния порошата на память Варвары», «пойти в гумно к страдником» [210] Черепнин Л. В. Русская палеография. М., 1956. С. 189–190. и т. п.

У клириков приходских церквей оставалось много свободного времени для светских дел, поскольку в уличанских храмах службы проходили не ежедневно, а лишь по воскресеньям и праздникам. В самых бедных приходских церквях, причт которых состоял из священника, пономаря и проскурницы, служили только по праздникам.

Подтверждение гипотезе о том, что попы не оставляли свой прежний промысел, находим в берестяных грамотах XIV в. Так, в грамоте № 536 к попу обращаются с просьбой «омочи и пристриги (это сукно. — О.К .), а личе послале, а пошли с тыми же людьми, а говоздьчов на деньгу сапожьных, а яз тоби кланяюся» [211] Зализняк А. А. Указ. соч. С. 629. . Суть промысла, которым занимался поп, помогает раскрыть английская гравюра Haintz Hertzog, a Cloth Shearer, the 183rd Brother, 1472 [212] Mediaevel cloth. Cloth tipes in the late 15 th century by Dave Key // Dragon № 10, 2000. S. 5. . На ней изображен ремесленник, стригущий ворс с сукна длинными ножницами. Автор грамоты купил татарское сукно, которое, видимо, требовало дополнительной обработки — стрижки, в отличие от более дорогого европейского сукна.

С обработкой шерсти связан и поп из грамоты № 264. Здесь в списке свадебных даров упоминается подарок попа — «три полосца козия пуха», то есть определенного размера войлочные ковры из сваленного козьего пуха.

В грамоте № 173 автор дает попу торговое поручение: «Поклон от Панфила к Марку и ко попу. Купите маслеца древяного да пришлите сим» [213] Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. С. 656. . Из грамоты № 413 можно сделать вывод, что попы могли получать плату за заботу о товарах, хранимых в церквах: «Целобитье от Семена к попу Ивану. Цо бы еси моего москотья моего пересмотреле дад бы хорь не попортил, а я тоби своему осподину цолом бию в коробки, а послал есмь клуц Степаном, а помитка горносталь» [214] Там же. С. 662. . Слово «помитка» могло означать «пометка», то есть условный знак на коробке Семена, но могло означать и «поминок», то есть плату за услугу.

Возможно, попы брали какую-то плату и за свое благословение, например за благословение села. Такая просьба содержится в грамоте № 368 (70–90 гг. XIV в.): «Се благослови попе Максиме… село, а земля тому селоу по заруб Синофонтов…» [215] Там же. С. 640.

В Русе попы и дьяконы занимались солеварением и платили за этот промысел налог наравне с прочими горожанами. Так среди рушан-«поземщиков» Юрьева монастыря упоминается следующий двор: «Дв. поп Федот да суседи его Емельян, да сын его Микифор, да Гридка Ескин, позема дают 5 размеров соли» [216] Новгородские писцовые книги. Т. V. Книги Шелонской пятины. СПб., 1905. Стб. 195. .