Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера

Несмотря на всё это, мне приходилось пользоваться прослушкой их разговоров, чтобы добывать информацию, и ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь да не «помог». Даже если человека просили, умоляя или пугая, чего-либо не говорить, всё равно он это чаще всего делал. Мы, человеки, странные создания, и единственная возможность уберечь тайну — не говорить о ней вовсе. Конечно, есть и исключения, в виде умеющих держать язык за зубами, но мы не можем не реагировать, и порой даже просто молчание указывало, в каком направлении необходимо двигаться — не мытьём, так катаньем.

Мерзкая погода, конец 1994 года, дела, касающиеся «Марвола», радуют всех, но не всё так сладко и не как хотелось бы.

Гусятинский протягивает мне написанный на клочке бумаги словесный портрет какого-то человека. Там же — адрес, марка и номер автомашины. Но нет фотографии, а мало ли может быть всяких ситуаций? Но уверенность «босса» говорит о невозможности сомнений и о его убеждённости в правильности решения. Спорить бесполезно, можно попытаться сделать снимок самому, хотя, на сей раз, ни времени, ни возможности он не даёт: «Надо ещё вчера». Впрочем, по-другому никогда и не было.

Чистопрудный бульвар, старые дома, своеобразная инфраструктура. Подъездов я не любил — это для хулиганов, бомжей и «начинающих», засветка 100 %, да и случайные свидетели были не редкостью, а их, насколько я знаю, ждала та же участь, что и человека, которого убивали. Никто никогда ничего не должен видеть, тем более рядом с местом, где всё происходило. Ну, разве что, в очень крайнем случае, и то в массе народа и холодным оружием или сильно закамуфлированным огнестрелом.

Место было хоть и закрытое, но неудобное — двор полуколодец, со множеством выходящих в него окон, в соседнем подъезде — опорный пункт. Во всех дворах — проходные, как и подъезды, въезд в арки, мест парковки почти нет. Значит, водитель подвезёт прямо к выходу, значит, и времени на реакцию и для отхода почти не будет. Поэтому машину приходилось высматривать издалека, ещё в потоке при подъезде, чтобы успеть прошмыгнуть впереди неё через арку и, как бы удаляясь от них, контролировать процесс. Оказалось непросто определить по форме горящих фар и их размерам марку и серию машины, но и здесь нужна была только привычка, а потому всё дело во времени. Неделю я промёрз безрезультатно, выслушивая всякую всячину от Гусятинского, а на деле оказалось, что человек был просто в отъезде. Почему-то в тот раз, наверное, из-за надежды сделать всё быстро, подключаться к домашнему телефону не стали, и это была ошибка. При появлении, подметив несколько мелких особенностей и подтвердив их в следующие два раза, я пришёл к выводу, что лучшим вариантом будет минирование лифта. Одна загвоздка: как понять, вошёл человек или нет? А может, уже вышел? Раз десять пробовал засекать время при разных возможных вариантах, разумеется, в другом, зеркальном подъезде — бесполезно. В ящик за газетами полезть может, ключ начнет искать, может задержать и просто встретившийся знакомый.

Поэтому решил отложить это дело на более позднее время и заняться взрывчаткой, снарядил «Ф1» электрохимическим взрывателем и соединил с приёмником и аккумулятором. Сразу понял, чего не хватает — аудиомикрофона с передатчиком. Видеокамера — это было бы слишком объёмно, да и слишком круто, а радиоинформация — в самый раз. Теперь главное, чтобы одно другому не мешало. За один день ребята всё сделали и всё проверили, проблем нет, теперь нужно привыкнуть к звукам, чтобы автоматически понимать происходящее в подъезде и лифте. Один — два дня, и я полностью готов.

Взрывное устройство — уже в лампе лифта, его я устанавливал примерно за час до ожидаемого времени приезда нужного человека и снимал каждый день перед уходом, что называется — «лучше перебдеть, чем недобдеть».

Проверил несколько раз и высчитал, с какого места двора оптимально место инициации, всё получалось и всё работало, кроме Гришиного терпения. Я не спал уже двое суток, скоро пойдут третьи, устал и вымотался. Понимал, что в таком состоянии лучше ничего не делать, но… Вот и «Вольво», по описаниям, человека, которого я видел до этого — он подходил. Однако сейчас рядом с водителем сидел вроде бы он, но полубоком, я не особенно обратил на это внимание — кто же ещё, хотя и показался он мне несколько крупнее. Было какое-то предчувствие, мало того, я не успел пройти вперёд машины в арку, но, в любом случае, акустический контроль есть. Вбегая в арку, услышал хлопок двери автомобиля и, выходя из неё, увидел закрывающуюся дверь подъезда. Водитель пока в машине, прохожу дальше на точку дороги, с которой добивает сигнал, замедляю шаг, делаю вид, что прикуриваю, убирая то и дело лезущие в лицо от ветра волосы парика, Какие-то мощные автомобильные сигналы, сирена, но это далеко, на проезжей части, к нам никакого отношения не имеющие. Кажется, что-то пропустил в наушнике… Ага, звук двери и какой-то хлопок… Пора нажимать. Слышится приглушённый взрыв. Водитель выбегает из машины, влетает в подъезд… Меня уже нет, ухожу через проходы, переодевание, и через 5 минут я еду на своей «Ниве» в сторону «Золотого дракона». Какое-то предчувствие ошибки, причем именно в звуках: чётко было слышно открывание двери, но из-за сирены и гудков автосигналов какой-то совсем неясный хлопок закрывания — может, это просто дверь на этажах… И не помню, слышал ли я мягкий, клацающий удар, который должна была произвести платформа пола при наступании на неё ноги. Но думать поздно, оставалось только ждать.

Отправив, как всегда, на пейджер Гусятинского сообщение: «контракт заключен», перекусив тигровыми креветками и парой капучино, поехал забирать кассеты — необходимо было чем-то забить, даже утрамбовать время, какими-либо действиями, чтобы отвлечь ноющую совесть. К ночи, почти добравшись домой и уже доставая ключи перед входной дверью, получил сигнал срочно приехать. Уже четвёртые сутки без сна, и почему не получасом позже? Я бы уже спал, без шансов проснуться ни от звонка, ни даже от стука в дверь. Или часом раньше — я бы не петлял, проверяя за собой «хвосты», только лишние силы потратил. Но успокоение было — пока жив и на свободе! Оставив пару признаков неприкосновенности: спичку, опёртую о дверь и волосочек, приклеенный слюной к дверной раме — если дверь откроется, то по изменённым положениям одного и второго это будет сразу видно. Можно было использовать и бумажку, и засунутый кончик придверного коврика, да что угодно, главное — не забывать обращать на это внимания… Я поплёлся к машине. Поняв, что по дороге скорее всего усну, поехал на такси, перехватив немного сна, как едущий пассажир- на несколько часов бодрствования хватит. Попросил остановить за несколько кварталов, осмотрелся: стояли знакомые парни, — видно, передний край обороны, новое веяние, а может, и мода, но, на мой взгляд, лишний знак присутствия «хозяина» дома.