Газета Завтра Газета - Газета Завтра 429 (6 2002)

Г. Н. А кто в этот раз организовывал самолет?

Л. Р.В этот раз мы ездили от Московской области, летели главы администраций от Жуковского, Ступинского, Домодедовского и Клинского районов. Главы администраций сами везли подарки разным батальонам. Борис Громов же взял шефство над 46-й дивизией.

Г. Н. Любовь Васильевна, вы в прошлый раз рассказывали, что прилагаете большие усилия, чтобы помочь пограничникам и пытались закрепить за каждой заставой административные структуры подмосковных районов. Удалось ли вам это?

Л. Р.Дело немножко по-другому обстояло. Я обратилась к Борису Всеволодовичу Громову с письмом, фотографиями и просьбами ребят Итум-Калинского погранотряда. Отряд большой — 4000 человек. Вот в феврале он должен послать самолет к пограничникам. И это будет первая поездка — знакомство…

Г. Н. Любовь Васильевна, о чем вы обычно говорите с ребятами?

Л. Р.Когда я встречаюсь с ребятами, то рассказываю им не о Жене, а просто о той войне, и мы всегда сравниваем эти войны.

Г. Н. Да, ведь разница большая…

Л. Р.Конечно, они сильно отличаются, только вот как на той, так и на этой — погибают самые лучшие… А так, разница большая.

Г. Н. Во время ваших последних поездок произошли серьезные события — взрывы в Нью-Йорке, война в Афганистане. Были ли разговоры с военными на эту тему, что они думают по этому поводу?

Л. Р.Да, разговоры такие были. Все — и солдаты, и офицеры — говорят: "Попробовали на себе?! А ведь нас раньше осуждали…" Конечно, никто не разбирается, кто там эти дома взорвал, но все отмечают, что отношение, действительно, изменилось. Хотя, к сожалению, лорд Джад опять приезжал в Ингушетию, был на территории Чечни — в Знаменском, говорил о том, что надо спасать беженцев и прочее.

Г. Н. С солдатами каких родов войск вам пришлось общаться?

Л. Р.Я была и в Морской пехоте, и у десантников, и у пограничников, и у разведчиков. Но вот, в основном, судьба сталкивает с разведчиками — будь то внутренние войска, будь то Министерство обороны или пограничники. Пограничникам тяжелее всех — условия совершенно иные. Ведь им приходится жить в очень суровых условиях — в блиндажах и палатках. Если учитывать то, что 42-я и 46-я живут на "постоянке" в казармах, то пограничникам по сравнению с ними, конечно, "достается". И если бы кто-нибудь мог выделить под жилье какие-нибудь вагончики, это, несомненно, сильно облегчило бы им жизнь.

Ведь как иногда происходит: пограничника выбрасывают с парашютом в горы, где никаких автомобильных дорог нет, а с собой у него только топорик, с помощью которого он должен построить себе временное жилище. Обычно такие "домики" ребята складывают просто из камней.

И вы знаете, они все веселые. Вот это меня поражает. Только когда у них потери, тогда, конечно, морально очень тяжело.…

А как они радуются нам, как они ждут нас! И им важна не только материальная, но и моральная, именно, в первую очередь духовная наша поддержка.

Г. Н. А крестики все возите?

Л. Р.Вожу, по-прежнему вожу. И по-прежнему даже генералы удивляются тому, как ребята относятся к вере. Может быть, некоторые приедут домой, снимут крестики и все это забудут, но там они другие. По колено в снегу, про горячую пищу редко кто уже и говорит, в общем, нелегко им, очень нелегко….

Г. Н. А чего сами ребята чаще всего просят привезти?

Л. Р.Тельняшки и гитары. Причем гитар обычно на всех не хватает, поэтому мы устраиваем конкурсы — кто лучше споет, тому и гитара.

Г. Н. Любовь Васильевна, расскажите теперь про госпиталь в Голицыне, где вы недавно были. Какая там помощь нужна?

Л. Р.К сожалению, времени на общение было выделено очень мало. Многие ребята без ног, но держатся потрясающе, с таким достоинством!

А по поводу помощи.… Сейчас их обучают работать на компьютерах, и одного из них оставляют при Академии ФПС. Может быть, его возьмут туда на работу. Сейчас он учится на казенном компьютере, но в скором времени ему понадобится свой, персональный.

Вообще, госпиталь очень хороший. Меня туда пропустили достаточно легко, хотя это закрытый военный госпиталь. Начальник госпиталя, генерал, поразился тому, что я — мать погибшего в Чечне воина, да еще, как оказалось, работающая, он сказал, что это впервые у него на практике. Хотя про Женю он ничего не знает, даже не слышал.

Еще я видела там замечательный храм, прямо при госпитале, где служит пограничник, бывший офицер, закончивший Медицинскую академию имени Сеченова, о. Николай.

Г. Н. Любовь Васильевна, мы помним, как после первых публикаций в газете "Завтра" некоторые демСМИ попытались очернить память воина Евгения, представить его человеком неверующим. Тогда это не удалось. Известно, что вы с болью следите за всем, что сообщается о вашем сыне и о разделивших его судьбу пограничниках Андрее Трусове, Александре Железнове, Игоре Яковлеве. Что происходит сейчас?

Л. Р.Попытки очернить их память, к сожалению, бывают и сейчас. Но было и другое. Примерно год назад по тем же СМИ прокатились сообщения о том, что ребята канонизированы Юбилейным Архиерейским Собором. Но это ведь тоже ложь…

Г. Н. И потом все стихло? Т. е. не мытьем, так катаньем, а вопрос они закрыли. Работа над русским самосознанием продолжается. А ведь люди молились о воинах-мучениках, столько писем было.

Л. Р.Сергей Говорухин, инвалид и ветеран первой чеченской войны, как-то горько посетовал: "Церковь хотела канонизировать — не канонизировала, заставе хотели присвоить имя — не присвоили. Так кому же оказался нужен подвиг солдата?" Некоторые, даже облаченные священным саном люди, почему-то считают, что я добиваюсь канонизации. Мне такие упреки приносят боль. Я вообще не считаю канонизацию делом рук человеческих. Просто свидетельствую о подвиге.

Г. Н. Любовь Васильевна, расскажите нам немного о тех простых людях, которые помогают вам.

Л. Р.Вы знаете, мне многие люди помогают. На земле все-таки гораздо больше добрых людей. Ну, вот, например, когда я в Раменское приезжаю, там есть женщина — матушка Мария. Ей 72 года, она в течение года стоит возле входа в храм с табличкой "Для Чечни. Солдатам на подарки". Потом она эти деньги через храм в Пыжах пересылает мне.

Один раз звонит: "Ради Бога приезжайте — здесь пошли разговоры, что я это себе собираю…" Я приехала, поговорила с людьми, объяснила, что на эти деньги я покупаю тельняшки, сушки и прочее солдатам. А она ведь привозит за месяц по 4-5 тысяч, последний раз — 11,5 тысяч рублей за 2 месяца. Это существенная помощь.

Или есть такая женщина — Клавдия Игоревна, ее сын не служит в армии, он учится в университете. Она себя чувствует виноватой. И вот уже на протяжении 6 или 7 поездок она все время мне очень помогает: репетиторством зарабатывает, что-то покупает и приносит.