Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Государь понялъ, что перерожденія чиновниковъ не дождешься. Онъ призвалъ къ себѣ на помощь весь народъ!

Онъ гордо смотритъ впередъ, онъ увѣренъ, что съ лучшими людьми, избранниками народа, онъ доживетъ до счастливаго, чуднаго мгновенія, когда " солнце правды возсіяетъ надъ всей великой, многострадальной руеской землей", а тѣ, кто не умѣлъ по своему малодушію или не хотѣлъ по своему эгоизму помочь Государю разогнать скоплявшіяся надъ родиной тучи — да сгибнутъ!!!

ПРИКАЗЪ

по войскамъ Квантунскаго укрѣпленнаго раіона.

Августа, 11 дня, 1904 г., кр. Портъ-Артуръ.

№ 525

"Я сегодня имѣлъ особое счастье получить телеграммы Батюшки-Царя и Матушки-Царицы; спѣшу подѣлиться счастьемъ съ вами, боевые соратники. Богъ поможетъ намъ исполнить долгъ.

Прошу священниковъ прочесть вездѣ въ госпиталяхъ и церквахъ.

Генералу Стессель.

Отъ имени Моего и отъ лица всей Россіи поручаю вамъ поздравить гарнизонъ, войска, моряковъ и жителей Артура съ одержаннымъ успехомъ въ бояхъ тринадцатаго, четырнадцатаго и пятнадцатаго іюля. Я твердо увѣренъ въ ихъ полной готовности поддержать своей беззавѣтной храбростью боевую славу Нашего оружія. Горячо благодарю всѣхъ. Да благословитъ Всевышній ихъ тяжелый, самоотверженный подвигъ и да сохранитъ Онъ артурскія твердыни отъ посягательства врага.

Николай.

Генералу Стессель.

Глубоко признательна за дорогую Мнѣ память вашу и ввѣренныхъ вамъ доблестныхъ войскъ. Отъ души благодарю васъ и всѣхъ; всегда мысленно и молитвенно со всѣми вами. Да сохранитъ васъ Господь.

Марія

Прочитали мы этотъ приказъ, Высочайшія телеграммы, и тяжелыя, гнетущія думы насъ посѣтили. Радовались лишь японцы.

Радовались наши враги. А враговъ Россіи по бѣлу свѣту не мало.

Наши враги, открытые и скрытые, поняли, что неладное творится у насъ.

Повторяю — все, что творилось въ крѣпости, быстро становилось достояніемъ японцевъ. И они, прочитавъ Высочайшія телеграммы, поняли, воочію убѣдились, какъ Государя, а за нимъ и всю Россію обманываютъ. Но никто еще не зналъ, что Стесселя признали уже вреднымъ для Артура и его отзываютъ.

Государь поздравляетъ насъ съ успѣхомъ!

Съ какимъ? Съ какимъ успѣхомъ — невольно задавалъ каждый вопросъ.

Съ неорганизованнымъ отступленіемъ дивизіи Фока, очищеніемъ позиціи на Зеленыхъ горахъ, бѣгствомъ, позорнѣйшимъ бѣгствомъ Фока съ Волчьихъ горъ, которое ошеломило всѣхъ и каждаго!

Сначала мы думали, что тутъ какое-то недоразумѣніе, но когда убѣдились, что телеграммы дѣйствительно получены, что въ подлинности ихъ не могло быть никакого сомнѣнія — всѣмъ стало ясно, что генералъ Стессель въ своихъ телеграммахъ обманываетъ Государя.

Обманывать враговъ — некрасиво.

Но обманывать своихъ, обманывать всю страну, которая жила исключительно тѣмъ, что творилось въ далекой ея окраинѣ, обманывать ради своихъ мелкихъ, своекорыстныхъ разсчетовъ, — это преступленіе, которому нѣтъ имени!

Генералъ Стессель во что бы то ни стало хотѣлъ остаться въ Артурѣ и, чтобы доказать, что онъ успѣшно дѣйствуетъ во ввѣренномъ ему раіонѣ, не стѣснялся доносить ложь.

Отозваніе генерала Стесселя изъ Артура, какъ выяснило уже слѣдствіе, сопровождалось слѣдующими перипетіями.

Съ началомъ высадки японцевъ, а въ особенности послѣ киньчжоускаго боя, генералъ Стессель началъ засыпать Куропаткина телеграммами о немедленной помощи, представляя положеніе вещей въ самомъ тревожномъ свѣтѣ.

Затѣмъ генералъ Стессель отправляетъ съ донесеніями состоявшаго при штабѣ крѣпости, генеральнаго штаба подполковника Гурко.

Передъ этимъ уже успѣлъ прорваться съ донесеніями къ Куропаткину и вернуться назадъ князь Гантимуровъ.

Когда Гурко уѣзжалъ изъ Артура, то по долгу службы явился, конечно, къ коменданту (Гурко успѣлъ уже оцѣнить Стесселя), съ вопросомъ, что послѣдній прикажетъ доложить главнокомандующему.

Смирновъ отвѣтилъ приблизительно слѣдующее:

— Доложите главнокомандующему все, чему вы были не посредственнымъ свидѣтелемъ (а этого уже было вполнѣ достаточно). Кромѣ того, желательно было бы, если ужъ хотятъ здѣсь имѣть укрѣпленный раіонъ съ отдѣльнымъ начальникомъ, то генералъ Субботинъ, какъ знающій прекрасно Квантунъ, будетъ здѣсь какъ разъ на мѣстѣ.

Гурко уѣхалъ.

Разыгрался киньчжоускій бой со всѣми его послѣдствіями.

Командируется въ концѣ 1 мая или началѣ іюня на сѣверъ генеральнаго штаба капитанъ Одинцовъ съ самыми тревожными свѣдѣніями.

Передъ отъѣздомъ Одинцовъ является къ коменданту.

Смирновъ напутствуетъ:

— Передайте главнокомандующему все. чему вы были непосредственнымъ свидѣтелемъ.

Одинцовъ уѣхалъ.

Куропаткинъ, прочитавъ донесеніе Стесселя и выслушавъ подробный докладъ Одинцова, въ общихъ чертахъ подтверждавшій докладъ Гурко, рѣшилъ, что генералъ Стессель боленъ.

Но прежде, чѣмъ рѣшиться отозвать заболѣвшаго генерала, не преминулъ запросить адмирала Витгефта о состояніи умственной и духовно-нравственной природы генерала Стесселя.

Отвѣтъ былъ крайне тревожный.

Тогда только генералъ Куропаткинъ съ болью въ сердцѣ рѣшилъ прервать свои дружескія отношенія, основанныя на быломъ прошломъ, когда онъ, воспитываясь вмѣстѣ съ Стесселемъ въ 1-мъ кадетскомъ корпусѣ, ходилъ къ отцу послѣдняго въ отпускъ. Подчиняясь требованіямъ необходимости, рѣшилъ наконецъ отозвать къ себѣ своего стараго товарища, для котораго, минуя основной законъ объ управленіи крѣпостями, создалъ должность начальника укрѣпленнаго раіона и этимъ заварилъ квантунскую кашу.

Были отправлены въ Артуръ 5 іюня двѣ шифрованныхъ депеши: одна на имя Стесселя — сдать все Смирнову и выѣхать изъ Артура, а другая Смирнову.

Генералъ Стессель, получивши обѣ телеграммы, скрылъ ихъ и молчитъ, словно онъ ихъ не получалъ.

Получаются второй разъ телеграммы на имя Стесселя и Смирнова.

Привезъ ихъ, по всѣмъ даннымъ, прапорщикъ запаса, нѣкто Тагѣевъ, прибывшій на нашемъ миноносцѣ "Лейтенантъ Бураковъ", которымъ командовалъ герой артурской эскадры лейтенантъ Долгобородовъ (Тагѣевъ былъ награжденъ Стесселемъ орденомъ Св. Станислава 3-ей степени съ мечами и бантомъ).

Стессель и Рейсъ рѣшили, что дальше молчать нельзя, нужно дѣйствовать.

Телеграмма на имя генерала Смирнова опять уничтожается.

И вотъ Стессель и Рейсъ, эти артурскіе "Робертъ" и "Бертрамъ", начинаютъ, не мудрствуя лукаво, дѣйствовать.

Стессель пишетъ письмо Куропаткику слѣдующаго содержанія:

Высокочтимый