Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Груды труповъ увеличивались. Первый бѣшеный натискъ былъ парализованъ. Штурмъ со страшными потерями былъ отбитъ. Непріятель отошелъ, скрывшись въ оврагахъ, балкахъ и лощинахъ. Въ это время Смирновъ приказалъ снять резервъ десанта.

Въ 2 часа 10 минутъ, противникъ густыми колоннами вновь бросился на штурмъ на участкѣ между Заредутной батарееіі и большимъ Орлинымъ Гнѣздомъ.

Опять затрещали винтовки и пулеметы. На сравнительно небольшой площади началось страшное истребленіе японцевъ.

Колонна за колонной шли впередъ, въ одномъ мѣстѣ прорвались черезъ Китайскій валъ, но попали подъ перекрестный огонь поршневыхъ орудій на капонирѣ II и Лаперовской батареѣ.

Шелъ упорный, настойчнвый, бѣшеный бой.

Ружейныи и пулеметный огонь временами доходилъ до невѣроятнаго напряженія; вдругъ мѣстами слабѣлъ — тамъ шла штыковая работа — и вновь возобновлялся, когда, покончивъ съ ближними, стрѣлки открывали залпы по бѣжавшимъ впереди японцамъ.

Въ 2 часа 45 минутъ противникъ опять не выдержалъ и остановилъ штурмъ, оставивъ на крѣпостныхъ веркахъ груды мертвецовъ.

Къ мѣсту боя бѣгомъ спѣшилъ нашъ частный резервъ.

Наступило затишье. Раздавались лишь рѣдкіе сухіе выстрѣлы изъ винтовокъ по показывавшимся въ лучѣ японскихъ же прожекторовъ отдѣльнымъ японцамъ.

Въ началѣ 3-го часа начался третій въ эту ночь штурмъ.

Противникъ густыми колоннами бросился впередъ и на половину завладѣлъ Ручьевской батареей.

Введенный въ бой резервъ открылъ мѣткій, сильный и частый огонь, перешедшій въ рукопашный бой, который былъ настолько свирѣпымъ, что, несмотря на всѣ усилія, на всю храбрость, полное презрѣніе къ смерти и подбадриваніе съ тылу своимъ же огнемъ — японцы въ безпорядкѣ отхлынули. Третій штурмъ былъ отбитъ.

Понявъ, что ничего не подѣлаешь, артиллерія противннка открыла сосредоточенный шрапнельный и фугасный огонь по линіи, на которую велись штурмовыя колонны.

Началось долбленіе. Генералъ Горбатовскій, лично руководившій боемъ и находившійся уже шестыя сутки въ сферѣ непріятельскаго артиллерійскаго и ружейнаго огня, приказалъ резервамъ отойти въ уцѣлѣвшія прикрытія и блиндажи.

Всѣ напряженно ожидали четвертаго штурма. Но солнце взошло, артиллерійское долбленіе продолжалось, а четвертаго штурма не дождались. Только груды труповъ передъ верками крѣпости.

На правомъ флангѣ восточнаго фронта ночь на 11-е число прошла совершенно покойно.

11-го августа изъ штаба укрѣпленнаго раіона, за подписью полковника Рейса, было получено приказаніе убрать трупы въ той же мѣстности, что и въ прошлый разъ.

90 китайскихъ кули, съ кирками и лопатами и пятью артиллерійскими повозками, въ сопровожденіи жандармовъ, отправились по назначенію.

Отъ 12 часовъ ночи и до 2 часовъ проработали безпрерывно. Ровно въ 2 часа японцы открыли ружейный и орудійный огонь, который, однако, минутъ черезъ 20 прекратили. Убитъ былъ китаецъ, раненъ й китаецъ, и контуженъ ун. — оф. Ѳедоровъ. Зарыто около 800 японскихъ труповъ, подобранныхъ впереди позиціи, и около 100 было подобрано въ нашихъ окопахъ и зарыто; кромѣ того, вывезено на повозкахъ 6 труповъ нашихъ стрѣлковъ.

Зловоніе было ужасное: затыкали въ ноздри вату, пропитанную гвоздичнымъ спиртомъ, но ничего не помогало…

Уборка труповъ продолжалась до 5 часовъ утра 12 августа.

Признавая въ покойномъ Сергѣѣ Александровичѣ выдающагося, талантливаго инженера и геройски храбраго офицера, я подолгу и часто бесѣдовалъ съ нимъ по поводу развертывавшихся передъ нами событій, напоминавшихъ собою скорѣе кошмаръ, чѣмъ дѣйствительность.

Всегда корректный, сдержанный, крайне политичный и осторожный — онъ иногда измѣнялъ себѣ и прямо ругательски-ругалъ все высшее начальство, съ генераломъ Базилевскимъ во главѣ. Исключительно къ кому онъ относился съ дѣйствительнымъ уваженіемъ, это былъ комендантъ крѣпости генералъ-лейтенантъ Смирновъ.

Въ частыхъ интимныхъ бесѣдахъ онъ прямо мнѣ говорилъ:

— Комендантъ здѣсь единственное лицо съ своей собственяой разумной иниціативой, съ трезвымъ и просвѣщеннымъ взглядомъ на вещи, неуклонно и творчески проявляющій вездѣ свои недюжинныя способности. Съ нимъ можно работать. Это человѣкъ глубокихъ знаній. Онъ не разбрасывается, не размѣнивается на мелочи и умѣетъ разграничивать дѣятельность начальника и подчиненныхъ. Онъ страшно, неумолимо требователенъ, но согласитесь, что работы такая уймища, что ему нѣтъ времени лясы точить. Согласитесь, что здѣсь все разлѣнилось настолько, что даже теперь, когда надъ нами виситъ гроза осаждающей арміи, мы не хотимъ добросовѣстно работать.

Въ моемъ дневникѣ, который я велъ въ Артурѣ день за днемъ, эта фраза записана въ ея неприкосновенной точности и глубоко запечатлѣлась въ моей памяти.

Въ своей "Правдѣ"я стремлюсь и имѣю много данныхъ сказать правду о Портъ-Артурѣ; если у меня появляются неточности, то да проститъ меня читатель, а участникъ обороны Портъ-Артура пусть возражаетъ: это только поможетъ воскреснуть правдѣ. Эпопея Артура заключаетъ въ себѣ милліонъ мелочей, отдѣльныхъ положеній, съ которыми одному лицу не справиться.

Г. Тимченко-Рубанъ являясь талантливымъ защитникомъ стараго режима и будучи убѣжденнымъ сторонникомъ того, что созданіе многообразныхъ и восхитительныхъ проектовъ крѣпостей на бумагѣ въ центральныхъ учрежденіяхъ, вполнѣ достаточно для успѣшнаго веденія войны, въ статьѣ: "По поводу Правды о Портъ-Артурѣ"пишетъ: "…Эпопея Портъ-Артура — дѣло народное, близкое каждому честному русскому сердцу, каждому пытливому уму сознательнаго русскаго гражданина. И мнѣ кажется, что каждый русскій военный, могущій внести въ вопросъ о Портъ-Артурской "акціи"(?) хотя лучъ правдиваго свѣта на почвѣ полной объективности, могущій тѣмъ умѣрить вакханалію разоблачителей, могущій ослабить горечь якобы проявившихся у Артура русской несостоятельности и русскаго непотизма, обязанъ отбросить скромность, отбросить боязнь упрека за добровольческій выпадъ въ защиту стараго режима и въ защиту лицъ, созидавшихъ Портъ-Артуръ и оборонявшихъ эту крѣпость, обязанъ громко и во всеуслышаніе сказать о томъ, что ему извѣстно положительно и безусловно"…

Мнѣ пришлось быть свидѣтелемъ обороны въ лицѣ военнаго корреспондента. Горизонтъ моихъ наблюденій былъ великъ. Я всегда зналъ приблизительно все, что творилось въ крѣпости, путемъ общенія со всѣми начальствующими лицами и неустанныхъ поѣздокъ по передовымъ позиціямъ и оборонительной линіи.