Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

В Государственной думе журналисты обращаются к Геннадию Бурбулису:

— Геннадий Эдуардович, вы послание президента читали?

— Не только читали, но и писали, — невозмутимо ответил Бурбулис.

Спикеру нижней палаты российского парламента задали вопрос о деле супружеской четы Эймсов. Рыб­кин проявил находчивость:

— Америка— страна долгожителей. Вдруг там найдется человек, завербованный еще царской охран­кой? Что, новой России и за него отвечать?

Заместитель председателя Центрального банка Александр Хандруев:

— В борьбе с долларом нельзя применять никаких волевых решений. Если мы доллар будем гнать в дверь, он влезет в окно.

Не по назначению использует окно и бывший пре­мьер-министр Литвы Казимера Прунскене:

— Я никогда не позволяю себе испугаться и сдать­ся — если дверь закрыта, иду в окно.

— Что делать с деньгами?— спросил кто-то из депутатов у председателя комиссии Верховного Совета Александра Починка.

— Во-первых, тратить их прежде, чем получишь.

Во-вторых, занимать больше и чаще.

* * *

1993 год. Едва только бывший руководитель те­лекомпании «Останкино» Егор Яковлев улетел на ки­нофестиваль в Сочи, как в здание акционерного об­щества «РТВ Пресс», которое он возглавлял после отставки, пришли вооруженные люди и выбросили сотрудников на улицу.

— Ситуация на первый взгляд кажется обыден­ной, — прокомментировал Егор Владимирович, — имущественный спор. На самом деле, прикрытые силь­ной рукой чиновники творят любые беззакония. Уро­вень беззаконности Брагина поражает. Его уверен­ность в том, что бьющий морду всегда прав, имеет свою поддержку наверху. Однако в данной ситуации могу лишь ему посоветовать, что если делать, то по-большому — начинать не со свободной прессы, а сразу брать: почту, телеграф, мосты... заложников.

Депутат Владимир Варов:

— У меня предложение принять следующую по­правку: срочно отменить первый, второй, третий и осо­бенно четвертый законы Ньютона в связи с их несоот­ветствием нашей политике...

Обсуждаются поправки в проект постановления «О ходе экономической реформы». От редакционной ко­миссии выступает заместитель председателя Верховно­го Совета Владимир Шумейко. Заседание ведет Руслан Хасбулатов. Шумейко:

Следующая поправка депутата Перуанского.

Хасбулатов:

Он ее снял...

Шумейко:

Прекрасно.

Хасбулатов:

А, нет, не снял...

Шумейко:

Жаль...

Хасбулатов:-

А, нет, все-таки снял, снял!

Шумейко:

Слава Богу...

Галина Старовойтова после отставки с поста совет­ника президента по межнациональным вопросам:

— Коля Федоров перестал здороваться... А ведь

мы сотрудничали три года...

Коля Федоров — это министр юстиции России, бу­дущий президент Мордовии.

Депутат В. Шашков (Челябинская область):

— Еще в 1908 году одним из сибирских админист­раторов было высказано российскому правительству: «Если правительство поворачивается к Сибири тыль­ной стороной своего корпуса, то оно как минимум не может рассчитывать на ответный поцелуй».

Андрей Козырев, министр иностранных дел России, дает интервью «Комсомольской правде» (23 марта 1993 года):

— Мидовские сотрудники работают не только за деньги, хотя это и важно, но и за сопричастность к государственному делу — это тоже своего рода удов­летворение, хотя, может быть, не все жены с этим согласны.

Тонкий комплимент прозвучал из уст одного из почитателей таланта популярной телезвезды: «У Та­тьяны Митковой замечательные волосы, но есть в ее внешности одна проблема — лопоухие ушки».

Согласно словарю русского языка С. Ожегова, сло­во «лопоухий» означает «с длинными широкими от­топыренными ушами». Таким образом, Т. Миткова представляет собой редкий экземпляр телеведущего: на каждом ухе у нее имеется по два уха (длинных, широких, оттопыренных). Всего же, выходит, у Т. Ми­тковой 6 (шесть) ушек.

Депутат В. Ревякин (Алтайский край):

— Одна только печаль: цыган как-то совсем было приучил лошадь не кушать, та совсем привыкла, но на двенадцатый день сдохла. Не получилось бы с нами так.

Заместитель председателя Верховного Совета Рос­сии Сергей Филатов:

— Уважаемые депутаты, я очень вас прошу, завла­дев микрофоном, используйте его по назначению.

Молодой депутат Игорь Муравьев недоволен тем, что в статье Конституции, в которой говорится об охране материнства и детства, ничего не сказано об охране отцовства.

Председатель комитета по законодательству Миха­ил Митюков сделал разъяснение:

— Женщина несет большую ответственность в этой области. Тяготы отца— известно какие.

В Верховном Совете обсуждался проект закона об изменениях и дополнениях к Конституции. Один из депутатов выступил против упоминания в тексте смертной казни.

Председатель комитета по законодательству Ми­тюков успокоил:

— Вы не волнуйтесь. В действующем законода­тельстве уже закреплена смертная казнь как временная мера наказания.

Борис Ельцин разоткровенничался:

— У нас мэр города Москвы Юрий Лужков две коровы держит у себя. Я у него беру молоко. У меня внук родился, уже вырос... Грудь уже не нужна...

— Да, — радостно подтвердил назавтра Луж­ков, — моим молоком президент пользуется, и мне это приятно. Кроме двух коров, у меня еще есть и свинья!

— Говорят, вы по ночным клубам очень часто ходите?— спросил журналист Александр Гамов у ру­ководителя Государственной налоговой службы Алек­сандра Починка.

— Не часто, но бываю.

— В каких?

— Какие любопытные... В белом смокинге в «Ме­телицу»? Было дело — заходил. Потому что «Метели­ца»— очень приличный налогоплательщик. Иногда можно поймать меня и в «Ангаре», там мне ножки очень нравятся. Правда, их тяжело съесть.

— Какие ножки? Из варьете?

— Нет, свиные, которые с пивом. Оч-чень хороши!

История снятия генерала Лебедя с должности сек­ретаря Совета Безопасности в исполнении самого Але­ксандра Ивановича полна живописных деталей, кра­сочности образов, изобразительных средств:

— На 9.15 было назначено совещание руководи­телей силовых структур. Собрали их почему-то в са­мом дальнем зале. Пришел какой-то клерк и пригла­сил в кабинет премьера. Я тоже пошел в кабинет премьера. Появился какой-то клерк и сказал, что меня нет в списке. Я ему объяснил, что мне об этом должен сказать премьер-министр. Он начал лепетать, что он лично несет ответственность и не допустит. Я ему объяснил, куда он должен идти. Он туда пошел. При­шел премьер-министр. Я задал ему вопрос: «Я здесь лишний?» Он сказал: «Что вы, что вы, присаживай­тесь». Прошло короткое пятиминутное совещание. Министры пошли проводить коллегии. Вернувшись к себе, я вышел на прикрепленных к президенту и по­просил личной встречи на десять минут. Было обеща­но доложить. После доклада было сказано, что звонок последует после 13 часов. Институт регентства, надо полагать, сработал, был передан известный указ. Я в чиновники не гожусь. Кланяться не умею. Не умею прислуживать.