Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

— Он показал и еще покажет!

Известный пересмешник «Комсомольской прав­ды» Игорь Коц терялся в догадках: что покажет? Кузькину мать? Фиг с маслом? Где раки зимуют? Или Виктор Степанович продолжал шлифовать свое политическое кредо: если чешутся руки, «почешите» других и вместе?

Депутат Госдумы Константин Боровой:

— Депутаты общаются между собой и становятся интеллигентными, мягкими, добрыми, сексуальными... Женщины это чувствуют. Я слышал такую фразу неда­леко от Думы, что депутат — это сладкий клиент. Это означает, что, во-первых, имеет деньги. Во-вторых, что с удовольствием занимается любовью. И в-третьих, что не оскорбляет женщин. Как бы понимает чаяния народа. А эти девушки — тоже народ, избиратели. И нам тоже нужно защищать их права. «Это» превра­щается в общение с избирателями, то есть более чем естественный процесс для депутатов.

Рабочий-депутат Василий Шандыбин предлагает:

— Давайте введем в комиссию по коррупции Бры­нцалова. Он отлично знает, как воруют деньги. И его присутствие там, я думаю, не помешает.

Генерал Альберт Макашов о событиях октября 1993 года:

— Я первым вернусь в камеру 17 с условием, что в соседних камерах будут сидеть виновники тех собы­тий, а уборщицами в коридорах будут... типа Старо­войтовой, Новодворской.

И снова Константин Боровой:

— Дядя Боря уже почти ничего не контролирует. Все уже как бы стало акционерным обществом: Та­рпищев одну часть взял, Черномырдин — другую. Ак­ционерное общество. Называется— государство Рос­сийское.

Министр обороны Игорь Родионов сказал:

— «Комсомольская правда»— хорошая газета. Я в 1954-м году много самокруток из нее накрутил...

На что пересмешник этой газеты Игорь Коц тут же откликнулся рекламой:

— Читатель, в преддверии подписки-97 помни: ку­рение «Комсомолки» — полезно для жизни!

Председатель комитета Госдумы по культуре Ста­нислав Говорухин:

— Сегодня речь уже идет о виртуальном сексе. Вообще ужас. Надел наушники, подключился к ком­пьютеру и получай удовольствие, выбрав партнершу, и на цветы тратиться не надо.,.

После гибели депутата Госдумы Галины Старовой­товой лидеры карликовых партий и движений, относя­щие себя к правоцентристскому спектру, собрались в московском «Президент-отеле», чтобы обсудить про­блему объединенных действий на предстоящих в 1999 году парламентских выборах.

— Мы обречены на то, чтобы пройти в Думу! — брякнул Борис Немцов, сидевший в президиуме рядом с писателем-сатириком Михаилом Жванецким.

— Они ведут поиск устойчивых сгустков, — одоб­рил итоги заседания бывший президентский помощник Георгий Сатаров.

Одна из газет тут же процитировала значение слова «обречены»: «Обреченный — такой, кому предопреде­лена, суждена гибель, полное крушение». И источник: С. Ожегов. «Словарь русского языка».

Что касается второго изречения, то, по коммен­тарию газеты, лучше про нашу властолюбивую прото­плазму не сказал бы и сидевший рядом с Немцовым сам Жванецкий.

— Кто такой Немцов?— как-то раз задался рито­рическим вопросом Владимир Жириновский. — Нем­цов — это буревестник из Нижнего Новгорода. А что нужно сделать с буревестником?

Зал затих, не зная, какой ответ последует.

— Ощипать! — безапелляционно заявил Жиринов­ский.

Борис Ельцин:

«Как говорят у нас на Руси, мы с премьером рабо­таем в одну дуду».

«Не будем сминать Козырева в бараний рог, пусть работает...»

«Рожаете вы плохо. Я понимаю, сейчас трудно рожать, но все-таки надо постепенно поднатужить­ся...»

«Два министра уперлись и не хотели этот вопрос решить. Мы взяли, разрубили их, все— отставили в сторону одного, другого — и все, пошло».

«Если вы видите, что власти недорабатывают, то толкайте их в спину!»

«Это было правильное решение. Мое решение».

«А как нам дальше быть? Или, извиняюсь, голую задницу подставить, или все-таки как-то обеспечить себе, понимаешь, на Востоке хорошее прикрытие».

«Я 30 лет был коммунистом и столько наслушался этой демагогии, что сегодня, при моем демократичес­ком мировоззрении, я выдерживать эту демагогию больше не могу».

«Мы верили в скорый приход благополучия и про­цветания. Но это было лишь началом больших пе­ремен...»

«Там есть попечительский совет, и вот вместе они обсуждают, так сказать, план, как работать. И, конеч­но, не допускают, чтобы туда проникал, так сказать, секс, так сказать, спектакли и прочее, от чего нам надо постепенно все-таки избавляться напрочь».

«Я за небольшую ссуду построил небольшую дачу и купил машину «БМВ». Хорошая машина».

«Я тоже уже дедушка: у меня три внука. Ой, что это я, у меня четыре внука. Совсем заездился...»

«Длинными ночами я размышляю и спорю сам с собой».

«Трое есть, так что заседание четверки».

Перед заключением мирного договора с Чечней:

— И силой нельзя, и отступать нельзя... Надо, чтоб и победа была, чтоб без войны. Дипломатия, понимаешь.

После заключения мирного договора с Чечней:

— Мы подписали мирный договор, которому предначертано историческое значение, поскольку ста­вится точка 400-летней давности. В это время шла какая-то война, и целый народ испытывал неуверен­ность.

О себе (февраль 1997г.):

— Голова мыслит хорошо, ясно. Осталось только набраться физических сил.

Жаку Шираку:

— Как жаль, Жак, что ты торопишься и не можешь побыть со мной еще немного...

«Надо сказать, что на такой маленькой-маленькой этой улочке вот такой маленький-маленький ресторан­чик, где французы тут прямо ужинают и одновремен­но, так сказать, два президента в этом ресторанчике — это интересно».

«Не стесняйтесь, так сказать, свой интеллект попол­нить здесь японским интеллектом. Я вот сколько контактируюсь вот лично с Рю, так и то чувствую, что становлюсь умнее».

«Мы с Колем встречались три раза. Вот такая мужская любовь!»

«Я думаю,, что я не меньше, чем любой китаец, понимаю вашего председателя».

«Сейчас значительная доля вины лежит на руково­дителях предприятий... Некоторые из них... попросту говоря, тащат».

О министре внутренних дел Сергее Степашине:

— Не успеваю повышать его. Сегодня опять решил повысить.

О Борисе Немцове:

— В общем, у него сегодня при разговоре уже мысли прямо так и льются из него.

«Обещать выполнимое, обещанное выполнять».

Виктору Черномырдину:

— Что делать, чтобы чиновник не довлел над раз­ными проблемами выше, чем мы с вами.

«Вот ставропольский помидор и помидор, из Гер­мании привезенный: жуешь — как трава. Не поймешь, то ли помидор он, то ли огурец».