Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

— Вы видели, что на Новый год телевидение тво­рило? Это даже не дрянь — гораздо хуже, — возмуща­ется в беседе с журналистом Андреем Ванденко лидер легендарных «Звуков Му» и герой перестроечного ки­нохита «Такси-блюз» Петр Мамонов.

Он живет в двухстах километрах от Москвы в глу­хой деревне с женой, сыном и одиннадцатью кошками.

— А по-моему, ничего особенно, все как прежде, — сказал журналист.

— Значит, вы «ящик» не смотрели. По всем кана­лам перла пошлятина. Матвеев надумал на старости лет учить нас любить по-русски. Потом пошли все эти национальные особенности охоты и рыбалки... Полная х...я\ (Слово полностью.— Н. 3.) Никита Михалков совсем сбрендил, решил установить не то русский по­рядок, не то русский стандарт, созвал какое-то фа­шистское сборище с присядками... Я не злопыхатель, забравшийся в глубинку и рычащий из берлоги, я очень люблю эту страну и ее народ, иначе давно отвалил бы на Брайтон-Бич. Но не пойму почему, почему вокруг одни рыла и сплошное обжорство? Что случилось? Нет, ясно: революция, хаос, вся пена на­верх... Как же можно жить, не чуя страны? Мол, меня беда не коснулась, и идите все на хрен\.. Так, да? Но ведь при этом не забывают красивые слова о судьбе России произносить! Посмотрите хотя бы на нашего старца великого.

— Которого?

— Александра Исаевича. Он уже не говорит, а из­рекает. Что случилось с человеком? Ведь и писатель хороший, и мыслитель, и мудрец, и подвиг в свое время действительно совершил. А сейчас крыша едет. Не хочется осуждать людей. Я же специально о луч­ших говорю, говна не касаюсь...

Маша Распутина снялась в жестком эротическом клипе «Платье из роз». Музыкальный обозреватель «Московского комсомольца» Артур Гаспарян так от­кликнулся на это событие.

«Видеоряд действительно впечатляющий, — чита­ем в его комментарии. — Шелковистой кожи пышная грудь артистки, увенчанная чувственными нежно-розо­выми сосками, томно вздымается во всю ширь 35- миллиметровой кинопленки «Кодак», точеные бедра ходят ходуном и плавно раздвигаются, открывая путь в волнующую галактику любви и страсти. Камера, а вместе с ней миллионы телезрителей, устремляется туда с космической скоростью... Зрелище, в общем, не для слабонервных пуритан и убежденных ханжей, да и вполне расслабленные граждане рискуют впасть от просмотра в состояние крайнего возбуждения и не досмотреть клип до конца. Этим, кстати, периодически грешили всевозможные техники и осветители мосфиль­мовских павильонов, где проходила съемка. Они страшно потели, вечно выбегали в туалет, долго там сидели, выходили с румянцем на щеках, застенчиво озирались и одергивались...»

Композитор Эдуард Ханок, тот самый, который написал «Малиновку», выпустил книгу «Пугачевщи­на»— про всенародно любимую. Журналисты «Книж­ного обозрения» Сергей Копылов и Александр Щуплов спросили у него:

— Знакома ли Пугачева с вашей книгой?

— Не знаю, — ответил композитор. — Наверное, читала. Я передавал ей книгу через ее директора Олега Непомнящего. Но Киркоров читал точно. Мы с ним из-за книги — в плохих отношениях. Я тут совсем недавно повстречался с ним в концертном зале «Рос­сия», протянул руку, чтобы поздороваться. А он мне: «Пошел на .../» Я повернулся и пошел. Он мне долго еще в спину орал... Но я на Филиппа не в обиде. Я знаю, что такое шоу-бизнес. Через год-два он ус­покоится— тогда и поздороваемся! К тому времени выйдет моя новая книга, которая будет значительно мягче, чем «Пу-га-чев-щи-на».

— Когда вы в последний раз общались с Аллой Борисовной?

— В 1995 году. Мы с ней вроде как помирились. Но потом вышло мое скандальное интервью. Жур­налисты меня подставили. Три раза брали они у меня интервью — и все три раза был скандал. Потому что, когда я даю интервью, я нахожусь в свободном по­лете. А журналисты никогда не давали мне визиро­вать материал. К тому же они брали только негатив, а хорошие слова утаивали. Первая статья, которая нас с Пугачевой рассорила, появилась в минской га­зете под заголовком «Пугачева:— ноль, Киркоров — бездарь». Журналисты выхватили эти слова из обще­го контекста. А контекст был такой: мол, Пугачева действительно ноль — по сравнению с признанными всем миром Барбарой Стрейзанд и Уитни Хьюстон. В мировом смысле нет такой певицы — Алла Пуга­чева. Ну а Киркорова я обозвал «бездарью», навер­ное, в запальчивости... Потом, на Славянском базаре, журналисты опять у меня взяли интервью — и про­пали. Через какое-то время оно выходит под заго­ловком «Пугачева — бандерша советской эстрады». Затем Киркоров дал той же газете интервью под за­головком: «Ницше — дурак, Ханок — дерьмо, а Ки­ркоров — интеллигентный человек». Некоторые по­пытались его опровергнуть: мол, Ницше был далеко не дурак, следовательно, Ханок — не совсем дерьмо, и опять же, следовательно, — Киркоров не совсем интеллигентный человек. Вот так закрутилась свис­топляска... А сейчас я закалился. Пообщался со сто­личными журналистами. Меня пригласили на «Акул пера». Я привык к местечковому общению, а «акулы» избрали тактику нападения, стали меня обвинять, что я— б..., какая-то бездарность и дерьмо... Это меня многому научило. За это я уважаю «акул пера». Сей­час меня на них не купишь.

Февраль 1992 года. Главный редактор «Комсо­мольской правды» Владислав Фронин и журналист этой газеты Дмитрий Муратов в офисе «Горбачев- фонда». Президент фонда убеждает: нет у него ни счетов в западных банках, ни дачи в Калифорнии или в Женеве.

— Михаил Сергеевич, но в Форос миллионов 50 вбухали. Читатели подсказывают, что и эскалатор там к воде в 15 тысяч долларов обошелся,— говорят гос­ти.

— Строили. И во всем мире резиденции строили и строят. Но вместе с форосской дачей для местного населения были построены берегозащитные сооруже­ния, построена дорога, установлен телетранслятор, во­допровод проведен.

Журналисты восхищенно:

— Если бы в каждом селе отдыхало бы по руково­дителю, эх, и жизнь была бы...

1992 год. Кто только не считал своим долгом ляг­нуть вдогонку ушедшую с политической сцены совет­скую власть. Давней обидой поделился и знаменитый певец Юрий Антонов:

— Несколько лет назад я отдыхал в Крыму со своей девушкой. И вот возвращаясь в Москву, в аэро­порту мы зашли в депутатский зал на несколько минут выпить кофе и отдохнуть. А там находился секретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро Борис Пономарев. Уже потом мне передали, что его жена очень воз­мущалась, что вот до чего они дожили — какой-то артистишка летит с ними одним классом и позволяет себе приходить в элитарный депутатский зал.