Газета Завтра Газета - Газета Завтра 444 (22 2002)

Несколько лет назад Лариса Романова говорила о стержне, который должен быть в каждом человеке, стержне, который не позволит человеку сломаться. Есть он у нас, может быть, не такой прочный, как хотелось бы, но есть. И он не позволит нам сдаться.

Тюрьма — это хорошая школа жизни. Но, в отличие от некоторых, я не считаю, что каждый борец с режимом должен ее пройти. Если оказался в тюрьме — значит, где-то допустил ошибку, значит, уже наравне с другими не можешь участвовать в общей борьбе. У революционера в свое время в тюрьме была возможность заниматься самообразованием. Но меня лично на долгое время лишили и этой возможности, когда цензурой были запрещены нужные книги, брошюры, газеты, когда полностью была перекрыта переписка и долгое время адвокат не мог пробиться ко мне. И, тем не менее, я пережила и этот период.

Много похожего я нахожу в общей ситуации, в условиях, в настроении — между нашим тюремным заключением и содержанием под стражей обвиняемых по делу "РВС"., а также, заглядывая в далекое прошлое, в пребывании в застенках революционеров до 1917 года. Но сейчас существует и множество различий между нами. По современному уголовному статусу мы — обычные уголовники. Но все мы прекрасно понимаем, что власть запросто помилует вора и даже убийцу, но никогда не простит того, кто осмелился поднять на нее руку, кто, с точки зрения режима, представляет для нее опасность. И не зря следствие в свое время задавало обвиняемым и свидетелям вопросы, подобные тому: "Не высказывал ли кто-нибудь в вашем присутствии недовольства существующим конституционным строем?" "Хороший" вопрос, правда? Не платят зарплату — молчи, не топят в квартирах зимой — молчи, не во что детей одеть — молчи, грабят страну, уничтожают народ — молчи… Вот какая политика теперь. И если пока за такие разговоры не сажают, то по крайней мере уже интересуются и берут на заметку недовольных. А чем это пахнет в дальнейшем?

Сегодня мы сидим в тюрьме, а завтра любой такой недовольный окажется на нашем месте.

И что в такой ситуации можно сказать? Одними словами капитализм не побороть — это должно быть понятно даже ребенку. Но и те действия, в которых нас обвиняют, не приведут к моментальной победе. Нужны разум, сплоченность, преданность своим идеям, вера в победу, сила.

Борьба за социализм — это сложный путь, который предполагает поражения, лишения и победу, в конечном итоге, при разумном подходе к делу.

Но, опираясь на свой горький опыт, я хочу предостеречь некоторых товарищей: прикиньте свои возможности, свою силу. И если чувствуете слабину — не лезьте, не мешайте, займитесь тем, что вам по силам, чтобы вашим товарищам потом не пришлось из-за вас расплачиваться годами тюремных застенков, проклиная вас. Сложно ведь жить, доверяя товарищу, не ожидая подвоха, а потом получить нож в спину. И ладно бы хоть по делу, а то из-за страха за собственную шкуру готовых сказать и написать все, что угодно, лишь бы отстали, лишь бы не посадили.

В жизни, в истории все чередуется этапами подъема и спада. Пусть сейчас всем тяжело, пусть иногда наступает момент уныния, разочарования и зачастую приходится начинать все сначала (я сама не раз испытала подобные чувства). Но нельзя опускать руки, нельзя поддаваться страху, отчаянию, чувству безысходности. Иначе никогда простой народ не будет жить достойно в нашей стране. Шаг за шагом, но мы достигнем свое цели. М. Горький говорил: "Самый тяжкий стыд и великое мучение — это когда не умеешь достойно защищать то, что любишь, чем жив". Значит, надо учиться это делать. А сейчас я счастлива, потому что уже не чувствую себя такой беспомощной, растерянной, как в 91-м году, когда не стало моей великой страны, когда передо мной, 17-18-летней девушкой, остро стоял вопрос: как же жить дальше? Приспосабливаться к тому чужому, новому, что стало происходить в стране или сопротивляться? И я нашла свое место. Считаю, правильно решила для себя этот вопрос.

Я счастлива, что у меня есть замечательные верные друзья и что мои родные понимают меня, верят в меня и ждут. А разлука когда-нибудь закончится, каждый день приближает час нашего освобождения.

На этом я заканчиваю свое письмо. Еще раз благодарю за поддержку и очень надеюсь, что наш пример, наша судьба не напугает молодых людей, которых с каждым годом должно все больше появляться в рядах тех, кто борется за справедливость, за социализм.

С коммунистическим приветом,

Надежда РАКС

Лариса Романова

28 мая 2002 0

22(445)

Date: 29-05-2002

ПРЕДАТЕЛИ

Террор — последняя надежда

В бессильно дрогнувшей стране,

Но вспышка гнева неизбежно

Потонет в мрачной тишине.

Сыграет Подлость с Верой в карты

Поймает Совесть на живца,

Любимец нынешнего стада —

Актер Паршивая Овца.

Найдет он сто одну причину,

Чтоб шаг за шагом отступать,

Смотря в глаза почти наивно,

Без сожалений предавать.

Больные местью наши взгляды.

Чуть-чуть прикроют дверцы век,

Мы за искусственной преградой

В ладони ловим чистый снег.

Начертит иней горьких строчек

Узоры — руны на стекле,

Достойно встретит час полночный

Тюрьму в холодном серебре.

Лариса РОМАНОВА

Декабрь 2000 г.

28 мая 2002 0

22(445)

Date: 29-05-2002

КУЛЬТУРА ДВИЖЕТСЯ ВЗРЫВАМИ (Беседа с главой "Аd Marginem" Александром Ивановым и ведущим редактором издательства Михаилом Котоминым)

"ЗАВТРА". Издательство "Ad Мarginem" существует около десяти лет. И долгое время было известно как специализирующееся на издании философской мысли. Однако последние годы вы активно осваиваете рынок художественной литературы. Что изменилось в концепции издательства? Каковы причины подобного поворота?

Александр ИВАНОВ.Есть такое ощущение, что сейчас философия, да и гуманитарная наука в целом, переживает такой кризис, который может быть сравним только с кризисом III-IV веков н.э. Заканчивается огромная античная традиция и начинается христианизация и одновременно с этим варваризация. И в это время, что интересно, все институты античной философии существуют: функционирует платоновская академия, действует система воспроизводства знания, но они уже в пустоте. Потому что рядом с ними уже начинают делать интеллектуальную погоду совершенно другие институты. В гуманитаристике происходит огромный переворот. Мне кажется, что сейчас происходит нечто подобное. Вроде бы все о`key, работают европейские, американские университеты, преподаются философия, филология, история. А такое чувство, что где-то рядом, как говорил Остап Бендер, проносится на автомобилях красивая другая жизнь. Или не красивая, но другая. Встает вопрос, что делать в этой ситуации? Продолжать делать вид, что это некий внутренний кризис, который может быть преодолен изнутри, или же это фундаментальный кризис каких-то оснований гуманитаристики. Я склоняюсь ко второму мнению. Издательство, действительно, начиналось как гуманитарно-философское. Не только философия —еще арт-критика, литературная критика и.т.д. Однако в какой-то момент мы обнаружили, что жизнь, энергия оттуда ушли или уходят с каждым часом. И стремительно перемещаются в другие сферы. Собственно, идея движения в сторону литературы с этим и связана. Мы стараемся быть там, где жизнь, где что-то происходит.