Юрий Хорошун - Вихри враждебные веют над нами…

Большинство обвинений Сталина построено на «логических» выводах и подтасовках. Так выдающийся историк современности Рой Медведев (сын репрессированного) в своей статье «О личной ответственности Сталина за террор 1937-1938 годов», обвиняя Сталина в репрессиях, выдвигает и такой аргумент: «В одном из лагерей П.И.Шабалкин встретился с бывшим чекистом из личной охраны Сталина. Этот человек рассказал, что в 1937-1938 годах Ежов почти ежедневно приходил к Сталину с толстой папкой, и они вдвоем совещались по 3-4 часа. Так что главный виновник поистине «большого террора» – Сталин…». Молодец, ловко ввернул.

Если такие «достоверные обвинения» выдвигаются серьезным историком, и мы принимаем их на веру, то, какого дьявола, ими не предъявляются претензии к конкретным лицам того времени? Да ведь, те конкретные лица, сами устраивали «разборки», пусть простят за фривольность, и, в конце концов, разобрались между собою. Не могу не привести «замудренности» при расследовании и, толковании большинством исследователей, покушения на С.М. Кирова, в котором почти все обвиняют Сталина. Но истина, как мне кажется, не стоит и выеденного яйца: Мильда Драуле – супруга Николаева (убийцы Кирова), была секретаршей Сергея Мироновича. Выводы делайте сами. Да она и дама была видная из себя и сам Сергей Миронович – хоть куда.

А вот как объясняла (14 июня 1956г.) А.Н. Сафонова – бывшая жена Ивана Никитича Смирнова – Народного комиссара почт и телеграфа, который в 27 году съездом был исключен, но в 30 году был восстановлен в КПСС (факт не единичен), в связи с заявлением о прекращении им оппозиционной деятельности! Свои ложные показания мотивирует следующим: «во время допросов работники НКВД, применяли методы морального воздействия, требовали показаний о преступной деятельности, якобы необходимых в интересах партии». «Вот под знаком этого понимания – указывала Сафонова – что этого требует партия, и мы обязаны ответить головой за убийство Кирова, мы пришли к даче ложных показаний, не только я, но и все обвиняемые».

Не знаю, что здесь сказать, так как другая сторона – обвинение, выбивание показаний мотивировало также «интересами партии». Так, на заседании Президиума ЦК Родос, выбивавший показания из Косиора, Чубаря, Косарева – видных деятелей партии и государства – заявил: «Я считал, что выполняю поручение партии».

А теперь, как «выбивали» показания по Солженицыну. В Гулаге оп описывает допрос у Мироненко (Джидинский лагерь). «Едва только Бабича вводят – запах вкусной еды прохватывает его. И Мироненко сажает его поближе к дымящемуся мясному борщу и котлетам. И будто не видя этого борща и котлет, и даже не видя, что Бабич видит, начинает ласково приводить десятки доводов, облегчающих совесть, оправдывающих, почему можно и нужно дать ложные показания». И далее такая же обработка. «И дрогнул Бабич! Голод жизни оказался сильней жажды правды. И оклеветал двадцать четыре человека…Во время следствия его кормили, но не докармливали».

«Недокормили» и русского историка, на которого постоянно ссылаются п…ки. Этот историк С.П.Мельгунов, написавший многое, в том числе и: «Красная книга ВЧК». Солженицын описывает ситуацию так. «Аресты произошли по доносу одного из бледных участников Национального центра – Н.Н.Виноградского…Весь обвинительный материал почерпнут был из показаний самих подсудимых…многие показания подследственных приведены дословно и они не приглядны». Речь идет о Книге Мельгунова. И там же Александр Исаевич пишет: «И Мельгунов, столь проницательно потом объясняющий немало исторических лиц русской революции, тут сам легко попадается: подтверждает участие в Союзе Возрождения тех лиц, которые, как будто бы прояснились из письменных показаний, ему предъявленных…Эти показания изумляли и подавляли однодельцев, которым их показывали в свою очередь: как будто он рассказывал все своею неудержимой охотой». Не изумляет такая предательская позиция только п…ков. Они, что? Сами такие?

А вот еще одно дело «таганское дело» (1921г.). Следователь Я.С.Агранов заключил с подсудимым профессором Таганцевым соглашение, так как тот 45 дней «героически молчал». Соглашение о том, что в ответ на «показания о нашей организации, не утаивая ничего,…не утаю ни одного лица, причастного к нашей группе» следователь обещал, что ни к кому из осужденных не будет применена высшая мера наказания. Следует обратить внимание, что ни о каких мерах физического воздействия речь не шла, а только методом убеждений, работая «под дурачка»: «Многих обворожил Яков Самуилович своей любезностью» и 87 человек по делу Таганцева было расстреляно. Но это так Солженицын пишет, а на самом деле как? – высылали ведь. И далее Солженицын делает вывод: «Вот так легко попадались на чекистский крючок и сдавались, и гибла, русская интеллигенция…».

Приведем в качестве еще одного примера репрессий, но в отношении церковной власти (православный журнал «Фома», декабрь 2011). Речь пойдет о священномученике Николае (Добронравове), архиепископе Владимирском и Суздальском. До революции 17 года он служил службу в храме Александровского военного училища в Москве, по закрытии которого был переведен в храм Всех Святых в Кулишках. Он активный участник Поместного Собора 1917-1918гг. Но, начнем по теме. «19 августа 1918 года сотрудники ЧК во главе со следователем Реденсом ( созвучно Родосу) пришли к дверям храма и потребовали от отца Николая, чтобы он выдал им ключи. Тот вежливо ответил, что при обыске храма необходимо присутствие председателя приходского совета. После такого ответа Реденс немедленно арестовал священника и отвез его в тюрьму ЧК на Лубянку. Во время обыска чекисты обнаружили дневники священника с краткими заметками, касающихся, в частности, восстания большевиков 3-5 июля 1917 года в Петрограде, а также сопротивления большевикам юнкеров в ноябре 1917 года. Под датой 2 (15) ноября 1917 года протоирей Николай записал: «Страшный день сдачи большевикам». По окончании следствия Реденс написал заключение: «Из допроса гражданина Добронравова я вынес впечатление, что он принимал участие в политической жизни…хотя у меня нет материалов, дабы установить его роль в событиях июля 1917 года, а также в октябрьской революции; из всего видно, что это вредный для революции «тип», который, будучи на свободе, наверняка спокойно сидеть не будет. Поэтому предлагаю отправить его в концентрационный лагерь».

«Однако такой «юридический» вывод не был принят его начальством, руководители ВЧК отправили дело на доследование, которое ничего не дало, и 16 апреля 1919 года было принято решение: поскольку явных улик против священника нет, его следует освободить». В 1922г. он был вновь арестован, в числе тех архиереев, кто не согласился поддержать обновленцев, и отправлен на один год в ссылку в Зырянский край. (Обновленцы – раскол в РПЦ: «Живая церковь», «Церковь возрождения», «Союз общин древнеапостольской церкви», выступали за обновление церкви, и заявили о поддержке советских социалистических завоеваний. И опять, в этой связи возникает вопрос, а не причислены ли обновленцы к жертвам большевизма, ведь, по мнению нынешних «обновленцев», души их погибли. А тела?... «…архиереям и клирикам ( обновленцам) было запрещено в священнослужении священноначалием Русской Церкви». Т.е. церковь была «незалежна» в Советском государстве.