Юлий Медведев - Бросая вызов

Хронику климата ведет также каждое дерево. Краснодеревщики да и мы с вами знаем эстетическую и коммерческую цену этим записям, делающим древесину роскошным декоративным материалом.

«Ход кольцеванья волокнистый» неравномерен, то шибче, то медленнее, таков и годовой прирост древесины. Чем шире кольцо на спиле ствола, тем лучше прожит деревом год, когда это кольцо образовалось. А среди жизненных благ, отпущенных дереву, первое дело — погода.

Кольца на стволе в своей совокупности запечатлевают условия существования на протяжении жизни одного дерева. Фактически же из древесной памяти можно извлечь сведения, выходящие далеко за пределы одного поколения. Живущее дерево перекрывает временной интервал, зафиксированный в древесине построек, в свою очередь те перекрывают свидетельские показания еще более старой древесины. Время совместного проживания деревьев-отцов и детей оставляет у тех и других аналогичные комплексы колец. Это позволяет составить историческую хронологию древесины и определять, в какие годы жило данное дерево, не зная о нем ничего, а видя лишь его кольца.

Дендрохронологию начали применять с первых десятилетий нашего века. Ее теорию разработал англичанин Чарльз Бэббидж, талантливый математик, изобретатель счетной машины.

В 1837 году Бэббидж опубликовал соображения о том, что по древесным кольцам можно установить возраст затопленных лесов и увязать его с хронологией человека. Этому предсказанию помог сбыться американский профессор Эндрью Дугласс. Он тщательно разработал метод дендрохронологии, которая ведется вспять. Фокус в том, чтобы установить временную преемственность между древесиной неизвестных времен с другой древесиной, даты жизни которой известны. Начинают отсчет с дерева, недавно спиленного. Считают кольца на стволе от периферии к центру. Определяют возраст. Затем изучают внутренние кольца лет за двадцать. Толщина их меняется в последовательности, определяемой условиями климата. Допустим, идут: широкое, широкое, узкое, среднее, узкое, широкое… Затем в той же местности ищут дерево постарше. Не исключено, что в его стволе аналогичная последовательность будет выделена в наружных слоях. Отсчитывая кольца к центру этого спила, можно удалиться в прошлое еще лет на сто или более.

В Европе такая древесная ретроспектива доведена до XIV столетия; жившие тогда деревья сохранились в конструкциях зданий по сей день. Кое-где на западе Соединенных Штатов древесные кольца уводят к началу нашей эры, а сосны высоко в горах Калифорнии и Невады и того старше. Эти деревья-истуканы, в ком едва теплится жизнь, ответвляясь от мертвого ствола, переваливают за четыре тысячи лет.

Ширина древесных колец зависит от климата тоже, к сожалению, не просто. Скажем, в сухих и солнечных районах лимитирующим фактором будут дожди. Когда они идут, дерево растет. Напротив, в суровом северном крае решающее слово за температурой.

А где важны и осадки и температура, сам черт ногу сломит, такие зависимости. К тому же, дерево чувствительно к осадкам не всегда, а в определенный сезон, и к температурам тоже… Кроме того, дерево флегматично (скрытый флегматик), ни на что не реагирует тотчас, во всяком случае не показывает своей реакции.

Дерево не расходует всех накоплений, делаемых корнями в хороший год, а откладывает часть на плохой, как денежными поступлениями распоряжается умудренный жизненным опытом вкладчик сберегательной кассы. За благоприятными годами имеют обыкновение идти неблагоприятные, тогда-то дерево и черпает из прежних накоплений. Так что кольцо плохого года не настолько тонко, как «должно» быть.

Практика займов и одалживаний маскирует изменения климатических условий, записываемые деревом на своих кольцах. И чтецу записей надо учитывать, что могло быть взято из прошлогодних ресурсов, а что приращено, и с осторожностью толковать данные из такого источника информации.

Запутывают «ход кольцеванья» еще и соседи. Состав, численность. Часть их может погибнуть, не выдержав, допустим, засухи. Тогда остальные будут собирать влагу и питание с большей территории и покажут на своих кольцах рост «благосостояния», но он будет вызван не увеличением осадков.

Чтобы все же видеть за кольцами черты климата, наблюдают рост современных деревьев и разрабатывают формулы, связывающие выпадение осадков, температуру воздуха и приращение древесины. Эти формулы служат основой для «обратного перевода», то есть с языка кольцевания деревьев на язык климатических условий. Так, существуют формулы, которые учитывают весенние осадки, зимние, весенние температуры, прошлогодний прирост, прирост в предшествующие три года. Каждый из этих показателей имеет свей вес, причем прибавление в прошлом году наиболее весомо. Данные о росте за длительный период содержат в себе достаточно информации, чтобы вычислить климатические условия, которые ответственны за последовательность древесных колец.

…Есть на земле районы, в которых климат отмечается с особенной выразительностью. Такое место, например, Исландия. Ей не повезло. Она лежит там, где встречаются арктические воды с теплым течением Гольфстрим. Беспокойное местоположение!

Скандинавский ученый Бергторсон взял Исландию как живую свидетельницу климатических событий последнего тысячелетия, потому что с ее берегов воочию виден дрейф полярных льдин. Сообщений о передвижениях льда исландцы оставили немало.

Как свой боевой авангард и как вызов выдвигает лед к югу наступающая Арктика. Это происходит всякий раз, когда арктические морозы набирают полную силу. Дрейф же устраивают океанские течения. Они отрывают глыбы от пакового льда, подхватывают их и запускают в воды севернее — Исландии. А когда теплее, Гольфстрим господствует над окружающими остров водными просторами и не допускает сюда обломки Арктики.

Так и попадает Исландия и ее еще более зависимая от Арктики сестра Гренландия то под одну, то под другую власть. Эти переходы неизменно отмечаются ледяными передвижениями.

Наблюдали дрейф издавна, еще во времена древних исландских саг. Вторгающиеся льдины затрудняли плавание судов между Исландией и Гренландией. Норвежский священник Ивар Бердсон прожил в Гренландии с 1341 по 1364 год. «От Снефеленесса в Исландии до Гренландии кратчайший путь два дни и три ночи, — писал он. — Плаванье — на запад. В море рифы… Это был старый путь, но теперь лед пришел с севера так близко к рифам, что никто не может плыть старым путем, не рискуя своей жизнью». Пришлось делать большой крюк, чтобы добраться к колонии Эрика Рыжего… И в наши дни местные бродячие льды подстерегают суда, а некоторые из них повреждают и даже топят, как случилось с «Титаником».