Юлий Медведев - Бросая вызов

Эта преемственность дает климатологам право строить старый климат по современным образцам. Фиксируя температуру, характер воздушных и водных течений и прочие показатели, сопутствующие дрейфу льдов в наше время, и отыскав по старинным источникам аналогичное движение льда в прошлом, они переносят и весь климатический аккомпанемент. Таким образом, дрейф льдов стал своеобразным термометром, позволяющим измерять температуру во времена, когда еще не было термометров.

Что же, собрав все воедино, можно было узнать, например, о климате Европы во времена, когда на земном шаре разом произошли массовые драматические действия?

С IX по XIV век, судя по отрывочным сведениям в письменных источниках, Западная Европа подолгу бывала влажной и прохладной. Мокрые топкие поля, крестьяне не выходят на работу… Все лето дожди, пасмурно. Зерну не вызреть. В 1300-х годах земледельцы покинули многие поля Англии, Дании и другие места Западной и Северной Европы. Большую влажность климата этих времен показывает и анализ пыльцы. Зимы стояли мягкие, туманно-сырые, знакомые и немилые европейцам. В Германии это непросыхание зовут вестветтером — «западной погодой». Тусклое небо нависает над скорбными полями мрачной бесконечностью, наводя тоску.

Устойчивая сырая прохлада дает развиться болезни спорыньи, антониев огонь охватывает Западную Европу.

Вестветтер и все, с ним связанное, приносятся в глубины континента влажным воздухом с Атлантического океана. Зимой малоснежность, поля Украины плохо прикрыты. Когда, дождавшись своего часа, грянет мороз, озимым гибель. Западнее вестветтер торопит набухание почек на винограде и фруктовых деревьях, чтобы позже убить их холодом, а в летнюю пору допускает буйство зелени, но, постоянно закрывая облаками небо, не даст посевам прогреться, просушиться, и зерно не созревает.

Этот режим, не холодный арктический, не теплый тропический, надолго завладевает Европой на широте сорока-пятидесяти градусов, когда полярному фронту удается несколько продвинуться в южном направлении, потеснив западные ветры. Кольцо их при этом расширяется, искажается длинными, уклонившимися к югу и северу петлями. Когда же вестветтер освобождает Европу, это значит одно из двух: либо петля сместилась так, что минует свою жертву, либо все кольцо западных ветров сузилось, подтянулось к северу.

«Этот пример циркуляции стал нашей гипотезой», — пишет Брайсон.

Не сужение, а расширение кольца «вестернов», согласно этой гипотезе, явилось причиной событий, разыгравшихся восемьсот лет назад в разных точках земного шара.

Могла ли одна эта причина вызвать и перемещение лесов, и замерзание, и увлажнение, и засуху? Не только могла, считают следопыты минувших ветров, а должна была.

В Северной Америке победное наступление полярного фронта и расширение кольца западных ветров увлекло за собой к югу северные хвойные леса. Они устлали своими иглами новые занятые территории, и образовался подзол. За лесом следовала по пятам тундра. Она нарабатывала серо-коричневую почву. Эти маневры восьмисотлетней давности оставили по себе в Канаде память в виде чередующихся слоев почвы обоих типов. Сравнительно ровный там бордюр леса делает удобным восстанавливать схемы передвижек. Эта схема усиливает гипотезу расширяющегося кольца «вестернов» в 1200-х годах нашей эры.

Какие перемены должна была принести названная причина средневековым поселениям на Великих равнинах— культуре Милл Крик?

Я думаю, группа Брайсона придавала очень большое значение своей гипотезе. Они хотели видеть в ней не только ответ на загадки минувших веков. С ее помощью они в прошлом искали будущее.

Так или иначе вместе со своим коллегой Баеррейсом Рид Брайсон организовал археологическую экспедицию в район, где были обнаружены остатки культуры Милл Крик, и произвел там раскопки.

Они избрали путеводной ту же методику, которая была ими изобретена для расследования «дела о Микенах». А именно: отыскали примеры расширяющегося кольца западных ветров и составили карту выпадения осадков в июле. Июль — такой же критический месяц для земледельцев Великих равнин, как январь для сельского хозяйства Греции. Это месяц опасной нехватки влаги.

Для нынешнего времени расширенное кольцо западных ветров не типично, а все же в отдельные месяцы оно правит погодой. Повторяем: то, что делает погоду сейчас, могло ее делать когда-то. Погода, которая в наши дни лишь выпадает, когда-то могла преобладать. Эти исходные положения позволяли, как и для Микен, уподоблять нынешний случайный июль тогдашним — 1200-х годов— типичным июлям.

Великие равнины простираются к востоку от Скалистых гор. При расширяющемся кольце «вестернов» они оказываются примерно в той же ситуации, что и великий город Микены за 1200 лет до нашей эры. Влажные ветры с Тихого океана не дотягивают свою ношу до этих мест. Ее перехватывают по дороге горы. Взбираясь по западному склону Скалистых гор, ветры оставляют на них львиную долю воды и когда переваливают на другую сторону, от них дождя не дождешься. Горный хребет отбрасывает на равнины тень засушливости. Сильнее дуют западные ветры — тент удлиняется. А западные усиливаются, когда кольцо их расширяется и петли разбегаются. Составленная Брайсоном и Баеррейсом карта выпадения осадков в районе прерий в периоды экспансии западных ветров показывает: на двадцать пять процентов ниже нормы! А норма на июль здесь критически низкая. Урезание ее на четверть не может остаться без последствий, драматических — если урезание само становится нормой.

Что же произойдет?

Недостаток влаги будет уступкой иссушающему действию горячих ветров с юга. Если уступкой длительной, то широколиственная растительность постепенно сменится узколиственной. Такие, как дуб, проживающие на хорошо дренированной почве, в режиме регулярных дождей, не выстоят, сойдут на нет, а потом и другие, более устойчивые к засухе породы станут редкими; вообще численность деревьев уменьшится. Изменение растительного мира повлечет за собой перемены в мире животном. Культура Милл Крик своим существованием обязана стадам оленей и бизонов, бродившим на приволье Великих равнин. Бизон кормится травой, олень объедает листья и кору деревьев. Предполагаемые климатические перемены должны были сократить кормовую базу, в первую очередь оленей. Изменение количества и видового состава животных неизбежно скажется на продовольствии. Местные жители добывали пропитание охотой и возделыванием злаков. Остатки их обедов — свалка костей животных, зерен, а также остатки посуды — могли свидетельствовать о переменах в диете.

Такую экспозицию заготовили исследователи, прежде чем приступили к раскопкам.